В ближайшие дни должны быть обнародованы результаты конкурса на получение государственных образовательных грантов. Их обладателями станет рекордное за всю историю страны количество абитуриентов. Которые, если судить по итогам ЕНТ-2018, показали более высокий уровень знаний, чем их предшественники. Но это тот самый случай, когда статистика не просто лукавит, а дает абсолютно искаженную картину действительности.

Смотря как считать…

…На пост министра образования и науки Ерлан Сагадиев заступил в феврале 2016-го, и ЕНТ того года было проведено еще по старым правилам. Но затем глава МОН рьяно взялся за его переформатирование и сегодня может гордо похвастать своими достижениями, выражаемыми в абсолютных цифрах. За эти три года увеличилось количество участников ЕНТ: 84.042 (2016-й) – 88.583 (2017-й) – 98.698 (2018-й). Намного вырос их средний балл: 72,7 – 80,5 – 83,1. При этом процент не сумевших преодолеть минимальный (или пороговый) для поступления в вузы уровень в 50 баллов существенно сократился: 22,6% - 15,8% - 14,8%. Получается, ЕНТ стало более привлекательным для  абитуриентов, а уровень их подготовки (сиречь, знаний) заметно  повысился. Ну, как не поаплодировать такому министру?

Но давайте разбираться. Так уж сложилась демографическая ситуация в стране, что на 2016-й пришлось наименьшее количество выпускников школ – немногим более 121 тысячи (почти вдвое меньше, чем в 2004-м, когда впервые было проведено ЕНТ). Это дети, появившиеся на свет в конце трудных 1990-х с их низким уровнем рождаемости. Затем пришла пора заканчивать школы тем, кто родился в более благополучные «нулевые», и количество выпускников снова стало расти: в прошлом году – 130,8 тысячи, в нынешнем – более 147 тысяч. И если брать не абсолютные цифры, а процент участников ЕНТ от общего числа получивших школьные аттестаты, то рост за период 2016-2018 г.г. будет минимальный: с 69,4 до 69,7.

Да и не было бы, скорее всего, даже такого роста, если бы не два ключевых обстоятельства. Первое – значительное увеличение объема государственного заказа на подготовку в вузах будущих специалистов. Второе – инициатива министра дать возможность абитуриентам, провалившим ЕНТ, пересдать его. Эти два фактора побудили к участию в ЕНТ даже самых последних троечников, которые при прежнем формате вряд ли бы стали сдавать тесты, поскольку не имели бы никаких шансов на поступление в вузы – а теперь такие шансы появились. Плюс, не исключено, сказалась отмена рейтинга школ по итогам ЕНТ: если раньше их администрации и сами педагоги активно отговаривали слабых  учеников от участия в тестировании, чтобы они не потянули вниз показатели учебных заведений, то теперь надобность в этом отпала.

Что касается среднего балла. Тут нужно учесть, что в 2016-м максимально возможными были 125 баллов, и если пересчитать тот показатель на сегодняшние 140, то получится 81,5 – чуть больше, чем в прошлом году, и чуть меньше, чем в нынешнем. Но даже не это главное. За счет манипуляций с тестовыми заданиями можно как резко увеличить, так и резко уронить средний балл, регулировать количество набравших и не набравших пороговый уровень…  

Всех выпускников школ – в студенты!

В этой связи вспоминается 2012-й, когда Министерство образования и науки возглавлял  Бакытжан Жумагулов. Годом раньше на ЕНТ были показаны рекордно высокие результаты: средний балл составил 86,7 (из 125), пороговый уровень не смогли преодолеть лишь 9,6% абитуриентов, а каждый четвертый набрал 100 баллов и больше. И перед ЕНТ-2012 министерство инициировало полную замену базы тестовых заданий в сторону их значительного усложнения. Как следствие, средний балл упал до 70,9, а доля недобравших до порогового значения составила 36,8% (!),увеличившись почти в четыре раза по сравнению с годом предыдущим. Иначе говоря, более трети выпускников школ 2012-го не смогли поступить в высшие учебные заведения.

Если вы помните, Жумагулов выступал за сокращение количества вузов и студентов, резонно  полагая, что дальнейший перегрев экономики не востребованными на рынке труда кадрами недопустим. А вот нынешний министр стоит на прямо противоположных позициях – он считает, что процент людей с высшим образованием в нашей стране еще явно недостаточен. И есть все основания предполагать, что при нем тестовые задания тоже были самым серьезным образом изменены – но теперь уже в сторону их облегчения. Напутствуя в первый день ЕНТ-2018 его участников, Сагадиев так и заявил: "Я прошу, чтобы все были спокойны, не волновались. Вопросы на самом деле, большинство из них, несложные». И судя по словам многих школьных учителей, так в действительности и было. Поэтому улучшение показателей по сравнению с предыдущими годами может говорить только о том, что министр твердо следует курсу на «всеобщее высшее образование» в стране.

В этот же курс укладывается и уже упомянутое решение о том, чтобы дать абитуриентам, провалившим ЕНТ, то есть не набравшим даже порогового уровня, возможность пересдать его. Заплати чуть больше двух тысяч тенге – и, пожалуйста, получи дополнительный шанс попытать удачу. Конечно, такие юноши и девушки (в массе своей еле-еле успевавшие в школе) не могут претендовать на гранты, но они на это и не рассчитывали: предел их мечтаний – поступить на платное отделение. Мало того, даже если повторная сдача ЕНТ окажется неудачной, они могут быть зачислены в любой университет. Поначалу условно, но в случае успешной третьей попытки (после первого семестра в вузе «условники» еще раз пройдут тестирование) – уже официально.

Какова степень сложности тестовых заданий, предлагаемых во время этих дополнительных экзаменов, сколько молодых людей поступили таким образом в университеты в прошлом году, пилотном для данного новшества, – информации на сей счет в публичном доступе нет.  Но логика подсказывает: раз министерство приняло решение о  возможности пересдачи тестов, то оно постаралось сделать все от него зависящее, чтобы режим наибольшего благоприятствования сопровождал таких абитуриентов на всех этапах и чтобы как можно больший процент из них попал в ряды студентов.

Гранты как «субсидии» вузам

Получить государственные гранты теперь тоже гораздо проще. Как известно, их количество увеличено с 37 тысяч до 55 тысяч (речь идет только о бакалавриате). Соответственно если год назад конкурс составлял в среднем два абитуриента на каждое бесплатное место, то теперь он снизился до 1,5. Обладателями грантов станут почти две трети (65,5 процента) тех, кто преодолел пороговый уровень. Для самих выпускников школ и их родителей это, конечно, хорошо. А для страны в целом?

Во-первых, очевидно, что число грантников увеличится за счет тех, кто неважно учился в школе («отличники» и «ударники» поступили бы и так, а немалая их часть и вовсе уезжает в другие страны, где дают более качественное образование). В этой связи возникает вопрос: можно ли быть уверенными в том, что, придя в университеты, они станут учиться лучше? Кроме того, нужно учесть, что дополнительный объем госзаказа выделен преимущественно на подготовку кадров по техническим специальностям. С одной стороны, акцент вроде бы правильный. Но с другой, учеба на таких факультетах предполагает определенный базовый уровень знаний по естественно-научным  дисциплинам – физике, химии и т.д., а также математике. И если молодой человек в школе не получил такую базу, то сможет ли он освоить вытекающую из нее более сложную учебную программу вуза? Согласитесь, это куда труднее, чем наверстать упущенное по гуманитарным дисциплинам. Помимо старания, тут требуются и определенные способности.

Во-вторых, сопровождалось ли решение увеличить госзаказ расчетами, касающимися востребованности таких специалистов на рынке труда? Не получится ли так, что к армии ненужных стране юристов и экономистов через несколько лет добавится столь же многочисленная армия молодых людей с дипломами «технарей», которых тоже негде будет трудоустроить? И если первые учились в основном за свой счет, то на подготовку вторых государство изрядно  потратится: четырехгодичное обучение только 11 тысяч дополнительно принятых на технические факультеты первокурсников обойдется казне в 25-30 миллиардов тенге.  

Осмелюсь предположить, что главным побудительным мотивом для МОН при продвижении  обоих решений (пересдача ЕНТ и увеличение госзаказа) была не столько забота об общественном благе, сколько стремление финансово поддержать вузовскую систему. Ведь и за грантниками, и за «платниками» идут большие деньги: в первом случае – государственные, во втором – частные, родительские. И все эти деньги будут поступать прямиком в бухгалтерии вузов. Чем больше выпускников школ станут студентами – тем больше будут доходы университетов. Которые при этом не несут никакой ответственности за их трудоустройство после получения дипломов.  

Путь в тупик

Конечно, руководители МОН могут возразить: мол, все это они делают ради того, чтобы остановить отток казахстанской молодежи, которая все более активно уезжает учиться в университеты других стран. Однако, если копнуть чуть глубже, то можно прийти к выводу, что максимальная доступность грантов и высшего образования в целом не решит проблему и даже способна усугубить ее.

Когда в вузы поступает, допустим, треть выпускников школ – это одна ситуация; когда поступают 80-90 процентов и даже больше, чего так настойчиво добивается своими решениями профильное министерство, – совершенно другая.  В первом случае за счет отбора наиболее сильных абитуриентов обеспечивается относительно высокий средний уровень студентов, а во втором он резко падает, поскольку в вузы приходят все кому не лень, в том числе откровенные неучи и бездари. Кроме того, что тоже немаловажно, на такую армию студентов просто не наберется  достаточного количества более или менее квалифицированных преподавателей – эта проблема уже сейчас стоит очень остро. В результате мы получаем общий низкий уровень высшего образования в стране и даже дискредитацию самого этого понятия, а ценность вузовского диплома низводится до уровня малозначащей для потенциального работодателя справки.

«Серую массу» молодежи такое положение дел, скорее всего, устраивает. Но толковые, ставящие перед собой высокие цели и стремящиеся к их достижению выпускники школ (то есть те самые, которые нужны стране и исход которых нас особенно тревожит) не станут с ним мириться. Они не захотят быть в этой «серой массе», погрязнуть в болоте под названием «казахстанская вузовская система», они сочтут необходимым для себя получить полноценное высшее образование, а не его суррогат, предлагаемый подавляющим большинством отечественных университетов. Поэтому их взоры обращены в сторону других стран. И увеличение количества грантов таких молодых людей не остановит. Ведь что их ждет здесь, на родине? Ну, поучатся они бесплатно, затратят на это лучшие четыре года своей жизни – а что дальше, какие у них перспективы с такими знаниями и с такими дипломами?

Иначе говоря, наращивание количества студентов, о чем печется нынешний министр, курс чуть ли не на повальное высшее образование все больше загоняют вузовскую систему страны в тупик…