Мы продолжаем начатый в прошлом номере газеты разговор о тех, кто в самое трудное для страны время стоял у руля власти в регионах. Наша задача – понять, справились ли они со своей исторической миссией, сделали ли все от них зависящее, чтобы облегчить населению вверенных им территорий сложный переход к жизни в совершенно новых условиях? Или же тихо отсиделись в уютных кабинетах, надеясь на то, что волна глобальной перестройки куда-нибудь да вынесет.
Целина Андрея Брауна
Легендарный Андрей Браун руководил Акмолинской областью на протяжении более десяти лет. Еще в начале 1980х он прочно обосновался в местной иерархии партийной элиты. Отчасти благодаря Николаю Кручине, занимавшему когда-то пост первого секретаря Целиноградского обкома Компартии Казахстана (впоследствии он стал управляющим делами ЦК КПСС) – при нем Андрей Георгиевич возглавлял один из райкомов.
Браун сумел проявить себя как крепкий хозяйственник, способный поднять аграрную отрасль региона на новый уровень, и попал в поле зрения генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева. В 1988 году, выступая на ХIХ Всесоюзной партийной конференции, генсек назвал Целиноградскую (позже Акмолинскую) область среди лучших в огромной стране под названием СССР по уровню развития сельского хозяйства и продовольственного снабжения населения. А спустя три года указом президента СССР (все того же Горбачева) за большой личный вклад в развитие народного хозяйства области, успешное решение социальных вопросов Андрею Брауну было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Впрочем, в переходное время Андрей Георгиевич уже не мог похвастать такими достижениями. Как говорится, статистика знает все, и сегодня она безжалостно отражает сложные процессы, происходившие в тот непростой период. Еще в 1990 году средняя зарплата работников, занятых в совхозах Целиноградской области, была самой высокой по стране. Но уже в 1996м (год спустя Браун уйдет со своей должности) по этому показателю регион пикировал в самый низ статистической таблицы. Как следствие, люди стали уезжать из села. Если в 1993-м численность занятых в сельском хозяйстве превышала сто тысяч человек, то спустя всего три года – меньше 73-х тысяч. То есть сократилась более чем на четверть.
Как на дрожжах рос уровень безработицы: если в 1995-м на учете в центрах занятости стояли менее 5,5 тысячи жителей области, то через год – уже свыше десяти тысяч. Только в 1996-м регион покинули почти 19 тысяч человек. Большинство из них – в поисках лучшей доли. Область из процветающей превратилась в одну из отстающих.
Отчасти реабилитироваться и вернуть себе репутацию эффективного управленца Андрею Брауну удалось в период переноса столицы Казахстана. Сказались его незаурядные личные качества, а также умение подбирать молодые и грамотные кадры. Известно, что он всецело поддерживал инициативы предпринимателя Адильбека Джаксыбекова, который впоследствии, в 1996-м, перешел на госслужбу, став первым заместителем акима Акмолинской области Брауна.
В 1997 году Андрею Георгиевичу «стукнуло» шестьдесят, и он добровольно подал в отставку, видимо, посчитав, что с каждым годом будет только терять хватку. Но списывать его в утиль руководство страны не собиралось.
Цитата: «Президент Республики Казахстан Нурсултан Абишевич Назарбаев, высоко ценивший деловые и человеческие качества Брауна, хотел сохранить его в руководящем звене государства и попросил стать своим советником по сельскохозяйственным вопросам. Пару лет так и было. Но вскоре после ухода с поста руководителя области в СМИ Казахстана появились злобные, очернительские материалы против Брауна. Это глубоко задело самолюбие человека, который никогда не злоупотреблял своим высоким постом и даже не пользовался некоторыми устоявшимися привилегиями в виде государственных дач, товарных пайков и т.п. Потребовалось немало усилий, пока Брауну удалось добиться публичного опровержения грязной клеветы. Однако душевный надлом состоялся, и в декабре 1998 года он решился на переезд в Германию, где уже давно поселились все родственники его жены и две их дочери».
На немецкой земле Андрей Георгиевич взялся за перо. Сначала на свет появилась его автобиографическая книга «Моя жизнь». Затем две другие – «Целина» и «Путешествие по Европе».
Забег Кенжебека Укина на короткую дистанцию
Костанайская область в эпоху перемен оказалась в руках Кенжебека Укина. Он, в свою очередь, принял бразды правления от «чужака» – Николая Князева, работавшего в ЦК КПСС и напросившегося на назначение в Казахстан. Как вспоминают очевидцы, избрание Князева первым секретарем обкома партии в конце 1980-х было принято в штыки. В течение трех лет он руководил областью, но зарекомендовать себя эффективным управленцем так и не смог. На фоне растущих как снежный ком проблем он ударился в банальный популизм. Доходило до того, что Князев водил целые делегации к себе в квартиру, дабы те убедились, что он живет по средствам и не ест ложками черную икру.
Впрочем, такая открытость вовсе не прибавляла очков тогдашнему главе региона. Но и сказать, что время его правления прошло бесславно, тоже нельзя. Запомнился он фразой о том, что «на земле Казахстана государственным может быть только казахский язык». Кроме того, считается, что именно Князев сломал традицию назначать в районы, где население было в основном русскоязычным, исключительно руководителей русской национальности. Но в условиях тяжелейшего экономического бремени, разом обрушившегося на плечи казахстанцев, этого было явно недостаточно.
Поэтому когда в начале 1992-го в Казахстане был введен институт глав областных администраций (акимов), на новую должность назначили не Князева, а уроженца региона Кенжебека Укина, и это решение было воспринято с оптимизмом. Впрочем, как оказалось, радоваться было рано.
Первое, что сделал Укин,– скинул с постов засидевшихся в советском прошлом представителей партийной номенклатуры и набрал новую команду, которая должна была помочь ему адекватно двигаться в новых условиях. И, надо признать, это сработало. По крайней мере, команде Укина удалось не допустить социальных коллапсов. Безработица, конечно, росла, как и везде в тот сложный период, но, например, в сельском хозяйстве ему удалось сохранить кадры, благодаря чему область, несмотря на многочисленные проблемы, сохраняла неплохие позиции. В регионе даже наблюдался миграционный прирост – факт для того времени, особенно на севере Казахстана, редкий. При Укине, вопреки сложной экономической ситуации, стали появляться новые предприятия и объекты культуры.
Вполне возможно, что со временем он бы вошел в силу, но в конце 1993 года Укин решил сложить с себя полномочия главы областной администрации, а уговаривать его остаться никто не стал.
Сам он считает, что в центре были недовольны его несогласием с тем, как осуществлялись реформы на селе. Но есть и другая версия – Укин все чаще стал слишком много брать на себя. Его имя, как и имена многих его коллег того времени, опалено пожарищем скандалов.
Приведем лишь одну выдержку из публикации в местной прессе: «Кустанайская область на 47 миллиардов рублей закупила там (в Белоруссии – прим. авт.) сельхозтехнику, которая предназначалась для всего Казахстана. Одних зерноуборочных комбайнов – две с половиной тысячи. Был большой шум на уровне республики, возмущались Минсельхоз и Госбанк, на Укина даже обещали в суд подать».
Но для него ситуация рассосалась, и еще очень долго он продолжал занимать руководящие посты в области. Был начальником Костанайского облуправления социальной защиты населения, заместителем начальника, начальником облуправления экономики, начальником управления Агентства РК по делам государственной службы по Костанайской области, советником акима области Сергея Кулагина. С 2009 года Кенжебек Укин – председатель областного совета ветеранов.
Противоречивый Асыгат Жабагин
Одной из самых противоречивых фигур того времени был глава Павлодарской области Асыгат Жабагин. Энергетик, производственник, работавший в Усть-Каменогорске и Павлодаре, под занавес уходящей советской эпохи оказался в кресле секретаря Северо-Казахстанского обкома партии, а сразу после обретения страной независимости – в Министерстве энергетики, возглавив управление материально-технического снабжения. Конечно, лихие 90-е были в некотором роде «временем чудес», но такие чудеса обычно имели откровенно рукотворный привкус. Поэтому неудивительно, что через год такого рода «стажировки» Жабагину доверили целую область.
Каким он был акимом (в то время – главой администрации), сегодня уже мало кто помнит. Да и продержался он в регионе недолго – всего 11 месяцев. А затем удивил всех, оказавшись в кресле вице-премьера в правительстве Сергея Терещенко. Были ли веские основания для такого взлета? – вопрос, на который до сих пор нет ответа. По крайней мере, работа Жабагина в области не наводила на мысль о возможности таких невероятных карьерных кульбитов. Тем более что его предшественник Борис Исаев, которому благоволили и Динмухамед Кунаев, и Нурсултан Назарбаев, оставил ему хорошее наследство – впечатляющую производственную базу и благоустроенный областной центр.
Лидер нации в своей книге «Без правых и левых» охарактеризовал Исаева как честного и бескомпромиссного человека. А на подаренном ему экземпляре книги оставил такую надпись: «Дорогой Борис Васильевич! Благодарю за дружбу в нелегкие времена в судьбе страны и в нашей судьбе».
Впрочем, вернемся к Жабагину. Понятно, что за столь короткий срок пребывания на посту главы областной администрации ему было очень сложно проявить деловые качества и продемонстрировать высокую эффективность своей работы. Тем не менее, ему удалось хотя бы не растерять того, что регион имел к моменту его прихода на должность руководителя. Область сохранила лидерство в выработке электроэнергии, добыче угля, производстве каустической соды.
Зарплаты на промышленных предприятиях при нем так и оставались одними из самых высоких в стране. В сельском хозяйстве продолжился рост объемов производства продукции. В плюсе были показатели по растениеводству. С животноводством обстояло похуже – скот зачастую, как и в других регионах, пускали под нож. Провальной при Жабагине оказалась, пожалуй, только социальнокультурная сфера – капитальные затраты государства на ее поддержание практически были сведены к нулю. Конечно, аналогичная ситуация наблюдалась и в других регионах, но были и области, на которые в этом плане можно было равняться. Например, Карагандинская.
Возможно, секрет успеха Жабагина заключался как раз таки в минимальном сроке его пребывания на должности. Хотя даже за несколько месяцев можно успеть оказаться вовлеченным в скандал.
В частности, в одном из своих интервью Данияр Ашимбаев, создатель энциклопедии «Кто есть кто», вспоминал: «Жабагина обвиняли в разных схемах вокруг внешнеэкономической деятельности павлодарских предприятий…». Впрочем, это не помешало ему занять кресло в правительстве, обрасти новыми скандалами, прославиться противостояниями с тогдашним премьерминистром Акежаном Кажегельдиным и журналистом Геннадием Бендицким. Последнего Жабагин, к тому моменту ушедший в бизнес, обвинял в клевете, но судебный процесс проиграл. Кстати, именно с того времени лицо государственного деятеля с фамилией «Жабагин» и начало стираться из народной памяти…
Тихий взлет Омирбека Байгельди
Омирбек Байгельди больше известен как сенатор и литератор. Но именно на его плечи легла в 1990-х тяжелая ноша вести Жамбылскую область в светлое будущее. Правда, получилось, мягко говоря, не очень.
К 1996-му году, когда, собственно, и закончилась эра правления Байгельди, регион подошел с самым низким в республике валовым внутренним продуктом, отстав даже от вечного аутсайдера – Кызылординской области. Высокий уровень безработицы, плачевное состояние сельского хозяйства, самая большая в республике текучесть кадров в промышленности, слишком запоздалый и медленный перевод экономики на рыночные рельсы, что выразилось в явно недостаточном количестве предприятий и организаций с новыми формами хозяйствования…
Таковы итоги пребывания Омирбека Байгельди на посту главы областной администрации, а затем акима. Сюда же можно добавить упавшие почти вдвое за время его руководства объемы выработки электроэнергии. А еще гигантское сокращение посевных площадей, падение объемов производства сельскохозяйственной продукции. Хотя ранее Байгельди почти десять лет руководил областным управлением сельского хозяйства, а впоследствии, спустя несколько лет после того, как покинул пост главы администрации, стал академиком Академии сельскохозяйственных наук.
Помимо своих основных обязанностей, Омирбек Байгельди успевал заниматься еще и наукой и даже творчеством. По крайней мере, именно в этот период он в соавторстве издал одну книгу «Системные оценки и решения по регулированию экологического состояния в условиях города Жамбыл» и подготовил к печати другую – «Реформирование государственных предприятий в Казахстане: проблемы и пути решений».
Казалось бы, с учетом «исходных данных» он вряд ли мог рассчитывать на серьезное повышение. Но, видимо, не зря считается, что Жамбылская область – особый кадровый резерв для центра. В конце 1995 года Байгельди на два месяца становится советником главы государства, а потом перебирается в сенат и очень скоро занимает пост его председателя – формально второго человека в стране после президента.
В одном из интервью писатель Бакытяр Абильдаулы так оценил вклад Омирбека Байгельди в становление независимости Казахстана: «Это по его инициативе началось освоение Амангельдинского газового месторождения, в Ташкенте восстановлен мавзолей крупного деятеля средневековья, нашего соотечественника Шымырата. Именно Омирбек стал инициатором перевода на казахский язык стихов китайского поэта Ли Бо, родившегося в VII веке в Шуской долине и в раннем возрасте увезенного в Китай. На свои средства он издал сборник его стихов и снял теле-фильм».
