Прошел XV съезд Союза кинематографистов Казахстана. Прошел, как и предыдущие, скандально –со взаимными упреками и обвинениями, все с теми же клятвенными обещаниями вернуть наконецто законным хозяевам многострадальный Дом кино, ускорить принятие закона о важнейшем из искусств… Ну ничего не изменилось! Кроме разве что брошенных в запальчивости горестных слов продюсера Каната Торебая, который, собственно, и был инициатором проведения «очередного внеочередного»: «Зачем этот Союз нужен? Он ничего не делает. Что там зря время терять?». И в самом деле – зачем такой Союз нужен? Мы задали этот сакраментальный вопрос тем, для кого кино – альфа и омега бытия, кто без него не мыслит своей жизни.
Гульнара Абикеева, киновед, доктор искусствоведения: «Союз стал мне неинтересен»
– Я голосовала за переизбрание Ахата Ибраева, но он не был переизбран, о чем я крайне сожалею. Ахат два года возглавлял Союз кинематографистов и все эти два года продвигал Закон «О кино», вникая во все нюансы и стараясь ускорить этот процесс, что было одной из главных составляющих его программы и что представляется мне крайне важным, поскольку киноотрасль находится у нас в неуправляемом состоянии. Старая схема, когда все шло через «Казахфильм», сейчас не работает. «Казахфильм» дает лишь госзаказ на производство исторических кинокартин. А с помощью долгожданного закона, мне кажется, можно было бы создать Фонд кино или Национальный центр. Причем, как полагается, сделать это на конкурсной основе, с компетентными людьми, известными сценаристами, режиссерами, продюсерами. Из них можно было бы сформировать художественный совет, который определял бы запуски и финансирование картин, концептуально и общественно значимых. Дело в том, что сейчас нет ни одного органа, который бы занимался этими жизненно важными проблемами. Ни репертуарной коллегии, ни тендерной комиссии, ничего бы то ни было в том же роде, что состояло бы из профессионалов и определяло бы, кому из режиссеров, продюсеров и на какие фильмы выделять финансирование, – ничего этого нет. Но это лишь одна сторона дела. А прокат? А льготное налогообложение? И т.д. и т.п. Все, все должно быть предусмотрено в законе и регулироваться им. Вот на чем надо бы сосредоточить внимание кино-общественности, в том числе и Союза кинематографистов, а тем более его съезда. Ведь мы находимся в таком подвешенном состоянии уже лет пять.
Но эти животрепещущие проблемы остались как бы вне поля зрения съезда. Все свелось к ситуации вокруг Дома кино. То ли продадут его, то ли выкупят, то ли еще как-то отвоюют. Да, Дом кино в неприглядном состоянии, стены валятся, потолок течет, совладелец вконец распоясался и вот-вот станет уже не со-владельцем, а полным хозяином. И хотя многие годы там никто палец о палец не ударил, а сейчас вроде бы и ремонт идет худо-бедно, но все это коту под хвост. Съезд даже не выслушал толком отчет Ахата Ибраева. Поднялся на трибуну Ермек Турсунов и сказал, что он нашел бизнесмена, который выкупит 60 процентов Дома кино и таким образом сохранит его для нас. Хорошо это или плохо? Да, конечно, хорошо. Слов нет, аргумент сильный. И все голосуют за то, чтобы Ермек возглавил Союз кинематографистов. А почему этот аргумент у него не возник два года назад? Почему он возник лишь сейчас? Вообще-то подобные обещания звучали как мантра много-много раз. Что ж, снова поверили. Да, Дом кино, наконец-то, будет возвращен Союзу кинематографистов, но начнет ли хоть как-то работать при этом сам наш творческий союз? Вопрос вопросов.
И еще. В наше кино пришло новое поколение, пришла молодежь. Вся наша кино-общественность представляет собой как бы две равные части. Это 280 человек, которые входят в Союз кинематографистов, – люди уважаемые, многоопытные, профессионалы, которые отдали свою жизнь служению кино, но все они пенсионного или предпенсионного возраста. При этом на протяжении последних 1215 лет ряды союза не пополнялись. А ведь есть еще вторая часть киношников, их порядка трехсот человек – это молодежь, которая сегодня активно работает в кино, снимает фильмы. Режиссеры, сценаристы, продюсеры, операторы, актеры. Но они не члены Союза кинематографистов. На заседании правления, которое предшествовало съезду, я предложила инициировать прием новых людей в наши ряды. Ведь именно съезд утверждает членство вновь вступивших. Тем более что было подано 70 заявлений. Меня не поддержали. Давайте, мол, на съезде создадим комиссию по приему, а уж потом… Но на съезде вопрос о создании такой комиссии даже не поднимался, было не до того. Кипели страсти, шло выяснение отношений. Все прочее, дескать, потом.
Что ж, потом – так потом. Но теперь уж, извините, без меня. Я приняла решение выйти из Союза кинематографистов. Мне он стал неинтересен. Кстати, такое же решение принял и Бауржан Шукенов, один из ведущих наших прокатчиков.
Болат Омар, кинорежиссер, продюсер: «Грустно все это»
– Союз кинематографистов давно утратил свою значимость, в нем появилось много случайных людей. Раньше был строгий отбор, последнее слово оставалось за Москвой, там окончательно утверждались вновь принятые. А сейчас… На съезде у меня было такое ощущение, что собралась по большей части толпа любопытных, которые смотрели, чем же кончится эта свара. Сейчас бы надо Закон «О кино» обсуждать, а мы вместо этого устроили междусобойчик по выяснению отношений. Грустно все это.
Я вот думаю: если союзу не на что содержать Дом кино, так, может, от него отказаться? Творческий народ он такой – зарабатывать не умеет, коммерческое кино не приемлет. Им подавай авторское кино, при этом они готовы биться за государственное финансирование. Я-то считаю, что кино надо снимать на паритетных началах с государством: какую-то часть денег на производство фильма выделяет государство, какую-то часть надо найти самим создателям картины. Бизнесмены ожидали, что в Законе «О кино» будет статья о меценатстве, о том, что спонсоров будут освобождать от налогов на сумму, которая была вложена в фильм, но статьи этой там нет вообще. Нет ни слова о детском кино и, в частности, о поддержке короткометражной анимации. Не упомянуто научно-популярное, учебное кино, есть лишь хроникальное и документальное. А надо было бы указать игровые и неигровые фильмы, а точнее – неигровые с постановочными элементами. Надо бы определить, что такое продюсер, разграничить функции продюсера и директора фильма. А ведь продюсер ищет деньги, находит, либо вкладывает свои. Если же удается получить деньги от государства, то в дальнейшем надо какую-то сумму обязательно отработать, ну хотя бы 30 процентов. Тогда у продюсера будет стремление поискать соответствующий сценарий, укомплектовать группу и т.д. Это если речь идет о коммерческом кино. Но ведь и авторское кино государство тоже, наверное, должно поддерживать. Но опять же должно быть прописано, кто решает, кого и как поддерживать.
Если у тебя есть фестивальные призы – один разговор, нет – другой.
– Но ведь Ахат Ибраев как глава Союза кинематографистов, говорят, каждую неделю ездил в Астану и всячески пытался способствовать продвижению этого закона?
– Да, он говорил об этом, но я чтото не слышал, чтобы он хотя бы раз собрал нас и поговорил с нами на эту тему. Чтобы он попытался донести до нужных людей наше мнение по многим пунктам данного законопроекта. Получается, что он летал в Астану как частное лицо, не более того. Между тем, сейчас ведь проходят какие-то кулуарные обсуждения, и еще можно кое-что изменить. В Академии искусств имени Жургенова была встреча с депутатами, которые работают над законом. Меня было включили в список на эту встречу, а потом вычеркнули. То есть, закон напрямую касается нас, но о том, каким ему быть, нас не очень-то спрашивают. Хотя было, было обсуждение, но все это проформы ради.
Мне кажется, в Союзе кинематографистов все останется как было. Поэтому я хорошо понимаю Гульнару Абикееву и Бауржана Шукенова, которые отказались дальше состоять в нем. Я и сам подумывал поступить таким же образом. А весь этот «очередной внеочередной», проведенный абы как и в невероятной спешке, и то, как произошла на этот раз смена руководства союза, очень напоминают мне рейдерский захват.
Мы попросили прокомментировать ситуацию известного кинокритика Олега Борецкого.
– Едва ли могу быть вам полезен, – ответил он. – Я далек и от съезда, и ото всего, что на нем происходило. Никогда не стоял перед выбором «оставаться» или «не оставаться», «выходить» или не «выходить». Я не член этого союза, никогда им не был и едва ли буду. Не вижу в этом смысла, глядя на те распри и грызню, которые там происходят. Мне просто жаль своего времени. Смотрю на происходящее с величайшим сожалением, оно не имеет никакого отношения к кино. Я обращался ко многим членам Союза кинематографистов, быть может, не самым выдающимся, не самым активным: «Скажите, а зачем он нужен, этот союз?» Ну как же, отвечали мне, они же хоронят кого-то. Как вы думаете, это достаточный мотив для вступления в творческий союз?
Владимир Пантелеевич Татенко, бывало, не мог понять: а почему, Олег, ты не в союзе? Владимир Пантелеевич, спрашивал я в свою очередь, а что это дает в плане ну хотя бы какой-то корысти? Понимаешь, отвечал он, вот приехал ты в Москву и как член союза можешь попасть на закрытые кинопоказы, туда не всякого пускают, а у тебя как-никак есть «корочка». Ладно, тогда, в советские годы, действительно был хоть какой-то смысл, а сейчас я никакого смысла не вижу. Я, правда, являюсь одним из учредителей и членом президиума Киноакадемии – надеюсь, она не утратит ясности помыслов и целей. Особо радужных ожиданий нет, и все же посмотрим, что она может решать. Что касается Гульнары Абикеевой, то она занята конкретным и серьезным делом, являясь председателем Ассоциации кинокритиков, в которую вхожу и я.
– К Союзу кинематографистов эта ассоциация, насколько я понимаю, имеет весьма косвенное отношение?
– Она имеет отношение непосредственно к самому кино, но никак не к союзу. Награда, которую учредила наша ассоциация для журналистов, пишущих о кино, пусть в маленькой степени, но очень напоминает «Золотой глобус» американской прессы. Значимой мне представляется и премия «Тулпар», учрежденная Киноакадемией. Может, я повторюсь, но Союз кинематографистов мог бы сыграть важную роль в судьбе Закона «О кино», однако он с головой погрузился в свои дрязги. Мы, к сожалению, очень разобщены, а СК – это своего рода профсоюз, он мог бы объединить усилия тех, кто имеет отношение к кино. Нетрудно догадаться, что закон будет принят «сырым» и мало что изменит в нашей жизни.
– И все-таки, все-таки… Можно ли реанимировать Союз кинематографистов? Можно ли сделать так, чтобы он обрел новую жизнь?
– Конечно, можно. Ничего невозможного нет. Но во главе его должна встать фигура, которая сумеет преодолеть хаос и разногласия, которая устроит всех. Чтобы там не было ни зависти, ни корысти, ни предубеждений. Надо бы собраться вместе и не отношения выяснять, а хорошенько подумать, кто может устроить абсолютно всех. Это, конечно, непросто, но, тем не менее, найти такого можно. Речь идет о человеке, который не запятнан интригами, который поверх амбиций и страстей мог бы заставить всех подумать: а для чего союз этот нужен?
