В ходе недавнего расширенного заседания правительства президент Касым-Жомарт Токаев распорядился увеличить финансирование научной сферы и устранить все возможные барьеры, которые мешают повышать ее престиж. По словам главы государства, без качественной и прогрессивной науки Казахстану и шагу не ступить в современном мире, а потому следует разработать специальную госпрограмму и предусмотреть план по доведению общих расходов на эту сферу до 5 процентов ВВП. О том, какие конкретно задачи должна решать новая реформа мы беседуем с доктором социологических наук, профессором, член-корреспондентом Национальной академии наук РК Лязат Нуркатовой. 

- Каковы основные направления развития государственной поддержки ученых в РК?

- 12 апреля, в День работников науки, посредством социальных сетей мы, казахстанские ученые, получили поздравление от министра МОН РК Асхата Аймагамбетова, в котором было отмечено, что на благо данной области сегодня трудятся больше 22 тысяч специалистов.

«Без науки, внедрения новых технологий и знаний невозможен успех, как в экономике, так и в социальной сфере, поэтому так важно ценить людей, которые посвятили свою жизнь и отдают все силы, все свое время развитию науки... Она имеет огромный потенциал. Ученые активно печатаются в ведущих научных журналах мира. Общее количество их публикаций в базе данных Scopus в сравнении с 2011 годом выросло в 34,5 раза, а в базе данных Web of Science - в 59 раз. За последние пять лет каждая пятая публикация наших ученых попадала в топ-25 научных журналов мира. При этом количество авторов научных публикаций выросло в три раза», - написал глава ведомства на своей странице в Facebook. 

По мнению Асхата Аймагамбетова, качественное развитие науки требует существенных изменений, совершенствования системы управления и механизмов финансирования. Предлагаю коротко пройтись по тому, что уже делается в данном направлении:

- Наконец-то выделены средства на преобразование инфраструктуры научно-исследовательских институтов. В последующие годы ожидается обновление оборудования и лабораторий научных организаций. 

- Конкурсы на грантовое и программно-целевое финансирование научных программ теперь будут проводиться ежегодно, как и грантовые конкурсы среди молодых ученых. 

- Активно развивается цифровизация науки. 

- Постепенно сокращаются бюрократические процедуры и отчетности для ученых, преподавателей вузов. 

- Разрабатывается Единая система управления наукой Казахстана (ЕИСНК), база ученых и «Казахстанский индекс научного цитирования». Каждый казахстанский ученый будет иметь свой профайл в ЕИСНК с перечнем публикаций, показателями, реализуемыми проектами и т.п. 

- Создается открытая база всех проектов, профинансированных государством, с указанием цели гранта или программы, суммы финансирования, результатов, всех этапов внесения изменений в первоначальную заявку и отчеты. 

- Повышается прозрачность по распределению финансов. 

- Будут отобраны на конкурсной основе десять лучших учебных заведений, на базе которых создадут центры академического превосходства с выделением целевого финансирования. 

- Интеграция образования, науки и производства, развитие послевузовского образования на основе современных достижений науки и техники становятся одними из приоритетных направлений развития экономики Казахстана. 

- К 2025 году объем финансирования на науку планируется довести до 1 процент от ВВП. 

- А какие недочеты имеются в данном направлении? И как, на ваш взгляд, их следует исправлять?

- Одним из базовых составляющих превращения науки в важнейший фактор развития общества выступает кадровый вопрос. По данным сайта naukakaz.kz, по состоянию на 2008 год в Казахстане научными исследованиями занимались 16304 специалистов. По сравнению с 2007 годом произошло сокращение кадрового потенциала науки на 1470 человек, или до уровня 2003 года. Снизилось и количество кадров высшей квалификации, причем как фактически работающих в сфере науки (на 197 кандидатов наук, по данным Агентства по статистике), так и получивших ученые степени. В том же 2008 году в Национальном центре научно-технической информации зарегистрировано 227 докторских и 1045 кандидатских диссертаций. Общее количество защищенных диссертаций составило 1272, что на 660 меньше, чем в 2007 году. 

Данные за последующие годы, увы, отсутствуют. А на календаре уже середина 2020 года... Если мы наберем в интернет-поисковиках слова «наука в Казахстане», то увидим, что информация в той же Википедии давно не обновлялась. Слабо описаны состояние  отечественной науки, ее научно-технический потенциал. Не могу точно знать, кто и как формирует информационную базу, но даже сайт naukakaz.kz, как я уже сказала, не содержит актуальные данные.

Не везде еще созданы условия для привлечения молодежи в эту сферу. К сожалению, старение научных кадров стало одной из острейших проблем трансформации постсоветской науки. В этой связи интересно мнение доктора социологических наук из Беларуси Геннадия Несветайлова, которое он озвучил в своей публикации «Научные кадры: возраст и творчество». По его мнению, низкий социальный престиж научного работника отталкивает от науки талантливых выпускников университетов. «Раньше мы выбирали и отбирали студентов, а теперь при слове «академия» глаза у студентов тускнеют, - говорит он. - Для той небольшой части молодежи, которая все же поступает в академические институты, типичной становится схема поведения «пришел-осмотрелся-ушел».

По его мнению, научные учреждения становятся для многих молодых специалистов неким промежуточным звеном, где они могут повысить свою профессиональную квалификацию для последующей работы в бизнесе. Между тем из-за коллективного старения кадров снижается вероятность освоения принципиально новых направлений фундаментальных исследований, поскольку одновременно происходит и старение тематики исследований. К тому же длительная разработка одних и тех же направлений исследований постепенно снижает уровень их фундаментальности и продуктивность занятых в них научных работников.

Кроме того, в Казахстане не развиты институциональные формы поддержки инновационных структур, выполняющих разработки и обеспечивающих доведение результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ до их практической реализации. В итоге удельный вес научных разработок остается ниже уровня, принятого в развитых странах, более чем в десять раз. Эти проблемы констатированы в Государственной программе развития образования РК на 2011–2020 годы. 

Интересно, что разработчики вышеуказанной госпрограммы сразу предупредили, что некоторые ее целевые индикаторы к 2020 году могут быть не достигнуты в планируемом объеме в случае возникновения таких угроз как: недостаточное финансирование, низкая мотивация труда, отток ученых в другие государства вследствие более благоприятных перспектив реализации своего научного потенциала, слабый приток молодежи в науку. Судя по всему, указанные риски и сказались на эффективности программы.

- Давайте вернемся к вопросу финансирования, а именно зарплатам научных работников. Насколько они адекватны нынешним реалиям?

- Интересные сведения по этому поводу представлены в исследовании «Зарплаты профессуры. Глобальный сравнительный анализ компенсаций и других условий трудовых договоров»  под редакцией Ф. Альтбаха, Л. Рейзберга, М. Юдкевича, Г. Андрущака и И. Пачеко. В этой работе представлены данные о заработках научных сотрудников, условиях контрактов, льготах и компенсациях преподавателей государственных университетов 28 стран мира, которые были собраны группой из трех десятков исследователей из Center for International Higher Education в Бостоне. Цифры (до уплаты налогов) были пересчитаны на доллары, с поправкой на сравнительную покупательную способность в различных странах. Плюс исследователи сравнили зарплаты с внутренним валовым продуктом на душу населения, чтобы узнать, как ценится работа вузовских преподавателей по сравнению с трудом их соотечественников в других сферах, и выяснить социальное значение этой профессии в обществе.

В итоге получилась следующая картина. В среднем опытный профессор в Швейцарии получает 17 073 франков в месяц. Это на три тысячи франков больше, чем в Канаде, и почти вдвое, чем в Германии, где профессора считаются государственными служащими. Поскольку Германия в данном списке оказалась на последнем месте, приведу самые свежие данные по этой стране. Не так давно был объявлен конкурс до конца августа на должность исследователя-постдокторанта в проекты по социальным наукам в обычный немецкий университет г. Мангейм, в котором предложена минимальная зарплата от 4600 евро в месяц. И это типичный для данной страны уровень. 

А вот как оплачивают именитых профессоров из высшего научного ведомства Финляндии. Привожу дословное цитирование из информационного письма на конкурс, стартовавший в мае 2020 года. Речь идет о позиции профессора Академии Финляндии (структура Министерства, некий аналог наших научных институтов Академии наук). «В течение пятилетнего периода размер оклада составляет 798 750 евро на одного профессора Академии, что соответствует месячной зарплате в 9100 евро. Получатели финансирования могут позднее подать заявку на финансирование расходов на исследования с помощью отдельной заявки. Целью настоящего конкурса является финансирование до 10 новых профессоров Академии Финляндии. Претенденты на финансирование исследовательской должности профессора Академии Финляндии должны продемонстрировать отличные результаты в исследованиях и внести свой вклад в развитие своей области в целом, как во время, так и после преподавания». Сразу же дополню, что налогообложение на такую зарплату будет около 40 процентов.

Что касается оклада профессора в Швейцарии, то он в три раза превышает внутренний валовой продукт на душу жителя (такая цифра может служить индикатором среднего дохода в стране) и является наивысшей академической зарплатой для развитых стран. «Я не ожидал, что разница в оплате труда преподавателей будет настолько заметной, - пояснил руководитель проекта Филип Альтбах. – В некоторых странах профессорам едва хватает денег на жизнь». 

К примеру, Россия оказалась единственной страной в списке, где преподавателям вузов платят меньше, чем в среднем валовый внутренний продукт на душу населения – всего 60 процентов. В то же время в Эфиопии (четвертой с конца списка по уровню оплаты профессуры) месячная зарплата профессора университета в 30 (!) раз превышает ВВП на душу населения, а это явственно доказывает, насколько ценятся в этой стране научные кадры и в целом образование. Для сравнения: в Соединенных Штатах, Германии или Австралии преподаватели вузов получают приблизительно в два раза больше ВВП на душу населения. 

Кроме заработной платы, гонораров и других финансовых форм вознаграждения за труд вузы привлекают научных сотрудников различными бонусами – в особенности, в тех странах, где зарплаты невысоки. К примеру, преподавателям в Эфиопии или Японии компенсируют расходы на жилье. В Мексике каждому профессору полагаются подарки к Рождеству (две бутылки сидра и замороженная индейка) и на свадьбу.

Что касается Казахстана, то здесь университетский преподаватель получает вполовину меньше, чем человек равной с ним квалификации, который трудится в другой сфере... 

- А как вы думаете, гарантируют ли топ-зарплаты профессоров качество высшего образования и науки в той или иной стране? 

- Это большой вопрос. Но повышение зарплаты казахстанским ученым — актуальная социально-экономическая задача. Стремление к знаниям наряду с трудолюбием являются непреходящими ценностями, детерминирующими успех и человека, обладающего этим ресурсом, и социума, в котором высоким статусом обладают эти ценности. Об этом неоднократно было заявлено в Казахстане на президентском уровне.

Общеизвестно, что наука неразрывно связана с развитием высшего образования. В рамках последнего реализуется много полезных и конструктивных нововведений, которые позитивно сказываются на качестве научно-исследовательской компоненты учебного процесса, развитии научно-профессиональной квалификации ученого, развитии науки в целом. Но реформы, увы, не могут протекать гладко - «без сучка и задоринки». Это процесс, континуум, который имеет свою длительность и особое состояние на том или ином этапе. Порой одни начинания, расцениваемые на первых этапах как позитивные, на последующих этапах могут расцениваться как недостаточно полезные и требующие определенной коррекции и доработки. 

К примеру, большая утрата для статуса отечественной науки и перспектив развития ее кадрового потенциала произошла, на наш взгляд, тогда, когда мы, увлекшись «троллинговой» полемикой о роли физкультуры и основ безопасности жизнедеятельности в программах средней школы, энергичными дебатами о недостаточном для полноценного обладателя высшего образования уровне подготовки бакалавра, потеряли возможность дальнейшего развития «генералитета» науки. В «про-болонской» классификации академических степеней, имеющей хождение в научном пространстве нашей страны, полностью устранен, ликвидирован как класс институт «больших» докторов. 

- Чем чревата такая потеря?

- Это вредно как с точки зрения перспектив формирования высококвалифицированного национального профессионального научного сообщества, так и с точки зрения вероятной деструктивной путаницы в научном сообществе, усложнения иерархии экспертной оценки между новыми «маленькими» докторами – «PhD» и «большими» докторами – «докторами наук» классической до-болонской системы. Все-таки динамика развития научно-академических коллективов, особенности личностного и делового взаимодействия в них ученых отличаются высокой степенью конкурентности. Это естественные процессы. Закономерности формирования социально-психологического климата в научном коллективе весьма схожи с таковым в театральном коллективе. 

Безусловно, этот вопрос обладает в определенной степени дискуссионным характером. Но вряд ли у кого-либо вызывает возражение гипотеза о том, что нивелирование статуса «большого» доктора наук до статуса «маленького» доктора «PhD» по «про-болонской» классификации с высокой степенью вероятности может провоцировать деструктивное усложнение делового и межличностного взаимодействия в научных коллективах. В научном мире зарубежных стран существуют аналоги ученой степени, соответствующие степени «доктора наук» по нашей отечественной «до-болонской» классификации. 

Хочу обратить внимание, что именно по этой причине, размышляя об особенностях новой классификации ученых степеней в отечественном образовательном пространстве, я преднамеренно ее дифференцирую как «про-болонскую». Потому что как в странах – участницах Болонского процесса, так и во всем  мировом научно-образовательном пространстве имеет место особо элитный  уровень научных кадров – обладатели так называемых «пост-докторских» степеней (не путать с позицией пост-дока в проекте). Кроме образовательных программ по бакалавриату, магистратуре, помимо программ подготовки «PhD» там достаточно четко и читаемо представлен высший уровень исследовательского формата научных работ и их итоговой аттестации. Это программы аттестации научных кадров, уже получивших степень «PhD». 

Но в Казахстане ситуация сложилась таким образом, что нашим ученым, выполнившим работы на соискание ученой степени доктора наук по до-болонской классификации, но не успевшим их защитить в диссертационных советах страны, в связи с их упразднением, приходится защищать свои «большие» докторские диссертации за рубежом. 

Следует подчеркнуть, что отличительной чертой европейских пост-докторских (гранд-докторских) программ является их особая элитарность и «штучность». Практики массового исхода «PhD» в гранд-доктора в европейском образовательном пространстве не наблюдается. Но это именно тот уровень, который в наших «до-болонских» классификациях дифференцировался как «доктор наук». Правда, здесь не столь однозначно как с «PhD» обстоят дела с наименованием самой «пост-докторской» или «гранд-докторской» степени в страновых научных профессиональных сообществах. Но в контексте вопроса о том, что в новых «про-болонских» классификациях ученых степеней «гранд-докторский» уровень просто-напросто «забыли», «потеряли» «ликвидировали»,  главное не в том, как называется ученый, успешно выполнивший соответствующее исследование и успешно защитивший на его основе диссертацию на соискание ученой (академической) гранд-докторской степени, а в том, что такой «гранд-докторский» уровень ЕСТЬ, он легитимно и достойно представлен в мировом научно-образовательном сообществе после и выше «PhD». 

Также чрезвычайно важен тот факт, что в Казахстане этот институт уже давно был создан, «больших» докторов наук очень много, они занимают ведущие позиции в казахстанской науке. Поэтому актуально рассмотреть, разработать и внедрить все необходимые исходные правовые и процедурные основания для введения в казахстанские классификации ученых степеней, тождественных «гранд-докторскому» уровню  в мировом образовательном пространстве. Потеря института «больших» докторов – это огромная и безвозвратная утрата элиты отечественной науки, девальвация статуса научной элиты и снижение значимости научного ранга ученого. «Большие» доктора – это генералитет науки. Ликвидация института «больших докторов» напоминает печальную историю начала советского проекта, когда большевики, реформируя армию, ликвидировали элиту ее офицерского корпуса -  генералитет. 

Реформы образования и науки  в Казахстане находятся на том этапе, когда еще идет становление и формирование тех трендов, которые будут в дальнейшем определять эффективность, успешность национального научного потенциала. Изучение международного опыта аттестации научных кадров на гранд-докторский уровень позволит профессионально, легитимно решить вопрос о сохранении и дальнейшем плодотворном развитии отечественного института элиты национальной науки и сформировать новый формат аттестации научных кадров на гранд-докторские степени, эквивалентные в мировом образовательном пространстве. Сохранение научной элиты – института «больших докторов» - во многом будет способствовать повышению и укреплению статуса и содержания  казахстанской науки.

В завершении хочу особо подчеркнуть, что при реформировании казахстанской науки очень важно сохранить то, что составляет ее фундаментальную основу — это человеческий потенциал и социальный капитал, накопленные за всю ее длительную историю. Сохранить научные школы, научные традиции, аккуратно и корректно осуществлять внедрение технологий управленческого профиля. Не ломать, а преобразовывать, дополняя и усиливая то, что уже создано. Индексы цитирования не должны доминировать перед, собственно, тем, что всегда во все времена именовалось достижениями научного познания. Казахстанская наука — это люди, имена, школы. У нее большое будущее. Для этого в стране есть все необходимое.