Каждый раз, когда общественность, взбудораженная очередными слухами о смене правительства, начинает гадать, кто будет следующим премьер-министром, возникает вопрос: а какая, собственно, разница? Что от этого в стране изменится? Ведь многие из нас неоднократно убеждались: кто бы ни становился главой кабмина, он был не в состоянии сколь-нибудь кардинально повлиять на экономическую политику государства. Выходит, эта должность, скорее, техническая, и человек, ее занимающий, априори не обладает достаточной самостоятельностью? Поразмышлять на сей счет мы попросили политолога Данияра Ашимбаева.
- Одной из топовых тем последних дней стала возможная смена правительства. Но какой в этом смысл, если учесть, что нынешнее не проработало и года?
- Обсуждение возможной отставки правительства – одно из любимых развлечений казахстанской общественности. Раньше этого события ждали каждый октябрь, поскольку за годы правления Нурсултана Назарбаева несколько премьеров сменилось именно в этом месяце: Караманов, Терещенко, Кажегельдин, Балгимбаев. Но потом сроки сдвинулись. В январе уходили с поста премьера Токаев и Ахметов, в феврале – Сагинтаев, в апреле – второй Ахметов, в июне – Тасмагамбетов, в сентябре – Масимов, причем дважды.
Но дело даже не в сроках. Как правило, смена главы правительства автоматически влечет за собой достаточно большой поток событий: передвижение вице-премьеров, министров, акимов... Для аппарата такая массовая миграция (снятие людей со старых позиций и назначение на новые) - одна из форм существования. А вот нынешнему кабмину нет еще и года, при этом он уже пережил серьезные перетряски в виде реорганизаций и кадровых перестановок. Почти половина кабинета обновилась. Нюанс и в том, что согласно последним поправкам, внесенным в Основной закон, после президентских выборов правительство не меняется, и поэтому хотя главой государства стал другой человек, премьер свой пост сохранил. Назарбаев, кстати, после выборов премьеров никогда не менял, но тут другой случай.
В целом, на мой взгляд, нынешний состав кабмина очень даже неплох, у него есть хороший потенциал. Аскар Мамин достаточно опытный практик, Алихан Смаилов - хороший финансист, Бейбут Атамкулов после недолгого руководства МИДом вернулся в индустрию, в которой очень хорошо разбирается... То есть к работе приступили министры-профессионалы, и за правительство стало как-то спокойнее. Но при всем при этом есть ощущение некой незавершенности, особенно в социальной сфере.
Оно и понятно: в сложившихся условиях шансы на то, чтобы сформировать свою команду единомышленников и предложить самостоятельный экономический курс, у Мамина практически нулевые. Его правительство сейчас озабочено двумя стратегиями. Во-первых, реализацией Послания Касым-Жомарта Токаева. Во-вторых, отработкой программ Нурсултана Назарбаева, по которым есть масса невыполненных обещаний (а в последнее время Елбасы стал активно требовать отчета о проделанной работе). И хотя поручения первого и второго президентов не противоречат друг другу, все же есть определенная напряженность...
- Вы согласны с мнением, что премьер-министр в Казахстане мало на что влияет и неспособен принимать какие-то принципиальные решения?
- Не соглашусь с тем, что премьер совсем ничего не решает и не инициирует. Вспомните, какую бурную экономическую и информационную деятельность в свое время развернуло правительство Кажегельдина, как правительство Токаева держалось под ударами олигархических войн, как правительство Тасмагамбетова обожглось на Земельном кодексе, как правительство Масимова «героически» занималось сложнейшим и мало кому понятным реформированием, которое правительству Ахметова потом пришлось аккуратно задвигать обратно…
Этот пост в казахстанской иерархии очень важен в силу того, что именно правительство утверждает госпрограммы, занимается исполнением бюджета, именно от него в немалой степени зависят функционирование квазигоссектора и выработка правил игры в экономике. Приоритет, конечно, всегда остается за главой государства. Но в последнее время президенты несколько дистанцируются от экономики, а если и вмешиваются в нее, то в качестве арбитра или стратега.
Другое дело, что в текущих условиях шансов на изменение основ экономической политики очень мало. Скажем, распределение сырьевых ресурсов уже завершено, и это связано не только с внутриолигархическими делами, но и с международными обязательствами, а, вернее, с вовлеченностью иностранных корпораций, которые в Казахстане не очень-то подсудны. То же самое касается значительных бюджетных потоков, где сферы влияния уже поделены. Поэтому «кардинально менять» экономическую политику мало кому позволено. Коридор принятия решений тут очень узкий. Чтобы выйти за него, нужно быть не премьером, а, как минимум, президентом, причем одновременно и первым, и вторым.
Проще говоря, в стране действуют определенные правила игры, которые и мешают правительству развернуться. Премьер может быть очень толковым и опытным политиком, иметь интересные идеи и желание работать, но все это он может делать лишь в ограниченных рамках.
- Могут ли раздвинуть эти рамки политический вес и авторитет премьер-министра? Какими вообще качествами, на ваш взгляд, должен обладать глава правительства?
- Конечно, от личности премьера многое зависит. В казахстанском истеблишменте есть, по меньшей мере, два-три десятка фигур, политический вес которых автоматически поднимает значимость любой из должностей, которые они занимают, – будь то аким, министр или глава правительства. Если же «вес» чиновника легче его портфеля, то ему ничего не остается, как идти по накатанной колее
То есть, чтобы стать эффективным премьер-министром в Казахстане, во-первых, нужно быть «тяжеловесом». У человека могут быть прекрасное образование, огромный опыт и множество инициатив, но если он не умеет организовать работу и заставить людей подчиняться своим приказам, то от его замечательных качеств не будет никакого толка. Мы не раз видели, как кто-то приходит с определенными идеями, но не может реализовать их на практике, поскольку не имеет необходимого авторитета.
Второе условие – это наличие команды. Конечно, она может быть как сильной, так и слабой стороной, но все-таки неплохо, когда есть на кого опереться. Мало кто из премьеров мог этим похвастать. Допустим, у предыдущего главы правительства Бахытжана Сагинтаева не сложились отношения со всеми четырьмя вице-премьерами. Как следствие, в аппарате сформировалось сразу четыре независимых друг от друга «кабинета министров». Естественно, никакого взаимодействия не получилось, что и привело к отставке правительства.
В-третьих, желателен опыт работы в регионах. Увы, многие наши чиновники всю жизнь просидели в министерствах или нацкомпаниях, поэтому оторваны от жизни, имеют о ней смутное представление. А отсюда социальные эксперименты последних лет, которые затевало правительство и смысл которых мало кто понял. Достаточно вспомнить пенсионную реформу, соцстрахование, помощь нуждающимся... Такое ощущение, что люди, которые продвигали эти проекты, социальную политику изучали исключительно по учебникам.
Помимо политического веса, богатого жизненного опыта и умения организовать работу, важным критерием для потенциального премьер-министра является незапятнанная репутация, особенно отсутствие в биографии «коррупционного багажа».
К сожалению, в нашей стране очень мало людей соответствует всем перечисленным требованиям…
- Как вообще принимается решение о назначении премьер-министра? Учитываются ли ожидания, предпочтения общественности? Ведь нередко прогнозы относительно той или иной кандидатуры сбываются…
- Не думаю, что прогнозы общественности в данном случае имеют смысл, поскольку решение о назначении премьер-министра принимает исключительно президент, а он, естественно, не ходит по коридорам и не размышляет во всеуслышание на эту тему. Слухи обычно распускает аппарат, который реагирует на какие-то косвенные признаки: кого недавно принимали, кого похвалили и т.д.
Как правило, у президента в рукаве всегда есть два-три козыря, чтобы иметь возможность выбора – даже в самый последний момент. Были, к примеру, случаи, когда указ о назначении должен был появиться утром, а потенциальный кандидат уже накануне вечером устраивал банкет, пусть даже для узкого круга. И если об этом становилось известно главе государства, то он мог изменить свое решение… Кстати, такое было и в советские годы. Отсюда вывод: не празднуй победу раньше времени.
С точки зрения президента, премьер должен быть лояльным, выполнять все его поручения и не давать поводов для головной боли в виде серьезных провалов в работе или скандалов, в том числе коррупционных.
И потом, вопрос выбора главы правительства – он ведь чисто политический. Снять человека легко, но куда его потом девать? И это большая проблема, которая постоянно всплывает. Допустим, Узакбая Караманова в свое время назначили госсоветником, Сергея Терещенко – руководителем фонда «Интеграция», Акежан Кажегельдин ушел в оппозицию, Нурлана Балгимбаева вернули в «Казахойл», остальных отправили в министры, госсекретари, руководители АП, акимы. Сложность еще в том, что бывший премьер в какой-то степени все равно сохраняет контроль. И тут возникает другой вопрос: кем его уравновесить? Да и следующий вопрос: кого поставить? Выбор кандидатуры на крупный пост подразумевает политическую ответственность за его работу. А есть ли сегодня хоть в ком-то уверенность, что он не подведет?
Поэтому вопрос об отставке правительства прямо так принципиально сейчас не стоит. И без того проблем хватает. Важнее сосредоточиться на изменениях правил игры и навести порядок в сфере контроля, о чем я говорил выше. Кроме того, необходимо «раскулачить» те структуры, которые съедают бюджетные деньги, но не дают никакого результата. К примеру, нацкомпании, куда идут гигантские инвестиции и бюджетные потоки. Под них разрабатываются целые госпрограммы, но если реально посмотреть, то все, что та или иная компания сделала, - это построила здание в Нур-Султане либо Туркестане, причем даже непрофильное для нее.
Понимаете, когда люди чувствуют, что за ними наблюдают, что их контролируют, то, как правило, начинают лучше работать. Разумеется, речь идет не о разовом контроле, а о таком, который осуществляется на системной основе. И тогда не придется каждый раз думать об отставке правительства.
- А что мешает премьеру организовать такой контроль?
- Надо понимать, что не премьер формирует правительство. В казахстанской иерархии он, скорее, первый министр, причем среди равных. Главную роль в этих вопросах играет президент. И если он захочет кого-то снять или назначить (к примеру, глав силовых ведомств, которые ему подотчетны по Конституции), то не станет особо интересоваться мнением премьера. К тому же в правительстве есть люди, которых передвигать или контролировать очень сложно, поскольку за ними стоят конкретные групповые интересы, которые тоже надо учитывать.
В сложившейся ситуации государству проще держать на основных позициях людей, которые хотя бы создают видимость контроля и эффективной деятельности. Яркий пример – смена главы Нацбанка. Вспомните, какой жесткой критике подвергался со всех сторон Данияр Акишев, а пришел Ерболат Досаев, и страсти тут же улеглись, хотя ситуация в банковской сфере нисколько не изменилась.
- Чем чревата такая имитация бурной деятельности и контроля?
- Если посмотреть на президентские послания, то в них каждый год поднимаются одни и те же вопросы – поддержка МСБ, диверсификация экономики, борьба с коррупцией, улучшение работы госаппарата и т.д. О чем это говорит? О том, что динамики в их решении как не было, так и нет.
Нет улучшения и в социальной сфере. Когда премьер-министр или вице-премьер проводит совещание, бьет кулаком по столу и ругает подчиненных, всем кажется, что государство активно занимается социальной политикой. Но на самом деле проблемы не решаются, а только копятся – скажем, в системе образования, здравоохранения.
Зато активно продвигаются непопулярные решения. Вспомните, сколько ругали закон «О ЖКХ» или закон «Об обязательном социальном медицинском страховании», но, тем не менее, они были приняты. При этом, сколько бы ни критиковали механизм реализации госпрограмм, принципиальных подвижек так и не появилось. Буквально перед Новым годом правительство приняло с дюжину новых госпрограмм, хотя еще по старым никто не отчитался: что реализовали, как реализовали, кого следует наградить, а кого посадить.
Даже отчеты Счетного комитета стали публиковаться реже, чем обычно. Конечно, это не означает, что коррупция в стране побеждена. Наоборот, ее стало больше - сажают премьеров, министров, глав нацкомпаний, буквально на днях арестовали акима области и акима района. И это тоже показатель отсутствия контроля.
Поэтому неудивительно, что в таких условиях у чиновников не возникает желания что-то менять, тем более кардинально...
