Численность и ареал распространения казахстанской оппозиции за рубежом медленно, но верно увеличивается и расширяется. Что это за субстанция, каково ее реальное влияние, и есть ли у нее перспективы? Попытаемся разобраться в этом вместе с политологом Айгуль Омаровой.
Оппозиционеры ли они?
- Айгуль, как можно классифицировать казахстанскую оппозицию за рубежом? На какие группы она делится? Каких идей придерживается? Насколько эти группы разрозненны или, возможно, у них есть точки соприкосновения?
- Ваш вопрос поверг меня в ступор. Потому что для меня нет такого понятия, как «казахстанская оппозиция за рубежом». Есть разрозненные группы и отдельные люди, которые почему-то присвоили себе право именоваться оппозицией. Но давайте вспомним значение этого слова. В самом широком понимании оно означает партию, движение, общественное объединение или группу людей, выступающих против власти, существующего государственного режима либо мнения большинства (в последнем случае речь идёт о внутрипартийных делах). Если исходить из такого понимания, то казахстанцев, которые живут за рубежом и время от времени делают заявления с критикой происходящего в стране, трудно назвать оппозицией. Практически все они не несут никакой идеологии и не высказывают идей, способных их объединить. К оппозиционерам можно отнести, да и то с большой натяжкой, только двоих, а именно Акежана Кажегельдина и Мухтара Аблязова. Вот вокруг них и пытаются, уж извините за такое выражение, кучковаться все остальные.
При этом, как лично мне кажется, позиции Аблязова сегодня, если говорить о противостоянии властям нашей страны и идеологическом наполнении, выглядят предпочтительнее. Поясню. Первым в свое время политическую партию как альтернативу провластным объединениям создал бывший премьер-министр Кажегельдин. Его РНПК, казалось, разбудила общество. И, прежде всего, потому, что рядом с экс-премьером появились интеллектуалы, такие, например, как Нурбулат Масанов, а также люди с жизненным опытом, осознававшие, в какой стране хотели бы жить. Не случайно филиалы партии появились разом на всей территории Казахстана. И зачастую во главе их встали люди образованные, авторитетные, многих из которых знаю и искренне уважаю. Однако с высоты дня сегодняшнего считаю, что Акежан Магжанович не оценил соратников и не понял, какой потенциал в них заложен. И это печально. Ведь главное состояло в том, что это были, прежде всего, люди идейные. А сегодня таких идейных рядом с Кажегельдиным нет. После того, как РНПК под давлением властей и в результате самоустранения Кажегельдина приказала долго жить, часть активистов перебралась в ряды ДВК, другие вообще отошли от политики, а третьи вступили в официально зарегистрированные партии.
Но, возвращаясь к вопросу о том, как можно охарактеризовать казахстанскую оппозицию за рубежом, отвечу коротко: никак. Невозможно дать сколько-нибудь конкретную оценку людям, которые спорадически выстреливают какими-то заявлениями, но при этом не ведут никакой созидательной деятельности..
- Созидательная или нет, но ведь какая-то деятельность вроде бы ведется. Например, не первый десяток лет действует Загранбюро казахстанской оппозиции…
- О каком-таком Загранбюро идёт речь? Да, есть организация под таким названием. Возглавляет её бывший создатель и владелец «Радио Рик» Серик Медетбеков. Но, позвольте, кроме названия и самого Серика, у нее ничего нет. Согласитесь, столь громкая вывеска - «Загранбюро» - обязывает, и можно было бы предположить, что это центр, вокруг которого группируется вся так называемая казахстанская оппозиция за рубежом. Однако ничего, кроме, повторюсь, заявлений, в её багаже нет. Более того, когда много лет назад я предложила господину Медетбекову встретиться, он ответил, что несколько сот километров - огромное расстояние, и он не сможет приехать. Дело было в Германии. Из этого я могу сделать вывод, что, во-первых, у «организации» напряженка с деньгами, а, во-вторых, Медетбекова на самом деле Родина мало интересует и нужна лишь как жупел в переговорах с иностранцами. Не претендую на истину в последней инстанции (возможно, действительно были некие обстоятельства, помешавшие ему приехать на встречу, о которой мы предварительно договаривались), но что было, то было.
Театр абсурда
- Как вы думаете, что на самом деле движет теми, кто бьет себя пяткой в грудь, называясь оппозиционером, но при этом предпочитает противостоять действующей власти, находясь вдали от родины? В их стремление к демократии, в жажду построения более справедливого общества уже давно и никто не верит. Как и в то, что оппозиционность каждого прописавшего за рубежом политика - всего лишь вынужденная оборона (большинству из них экстрадиция не грозит и никогда не грозила). Это следствие банального сплина или же четко продуманные коммерческие проекты? Если верно последнее утверждение, то насколько они успешны, а точнее, рентабельны? Кто готов вкладывать средства в подобного рода деятельность? Если в отношении российских оппозиционеров, тоже обретающихся за рубежом, все более-менее понятно ( можно воедино связать вполне конкретные нити, тянущиеся к определенным фондам и структурам), то в нашем случае все не столь очевидно. А, может, правы авторы слухов о том, что каждый из зарубежных оппозиционеров прикреплен к конкретной разведке?
- Относительно сотрудничества зарубежных оппозиционеров с той или иной разведывательной службой ничего не знаю и поэтому комментировать не могу. И о том, что движет ими на самом деле, мне говорить сложно. Поскольку, опять же повторюсь, никакой идеологии у них нет. Да, я сказала, что Мухтар Аблязов выглядит предпочтительнее. Объясню, почему. ДВК, как мы помним, был создан в ноябре 2001 года. К тому времени Аблязов уже перестал быть министром энергетики и, более того, успел отсидеть некий срок. Словом, был «на ножах» с властью. Естественно, что в составе нового движения он оказался наиболее радикальным. Но, смотрите, с тех пор и по настоящее время ДВК, несмотря на преследования и аресты, продолжает действовать. Партия последовательно выступает против передачи земли в пользование иностранным компаниям, за одинаковые условия работы для казахстанцев и экспатов, за изменение выборного законодательства. И как мы сегодня видим, многие из этих предложений приняты на вооружение самой властью. Следовательно, идеологическая составляющая у ДВК и его лидера имеется.
Другое дело, что и Аблязов, и Кажегельдин, и фигуры помельче персонифицируют власть и видят врага только в первом президенте РК. И вот здесь получается неувязка. Понятно, что хочется выглядеть значительнее и иметь в качестве врага главу государства. И с этим можно было бы согласиться, если бы не несколько «но». Во-первых, коли речь идёт об оппозиции действующей власти, то целью может являться захват этой самой власти. Но в основе должна быть какая-то идея. Однако ни ее, ни содержательной программы, вокруг которой объединились бы и за которой пошли бы массы, мы не видим. Может показаться, что я противоречу самой себе, ведь выше сказала, что ДВК выглядит предпочтительнее. Но дело в том, что и у него нет цельной программы, например, разъяснений, как будет действовать партия после прихода к власти. Во-вторых, и это главное: и Кажегельдин, и Аблязов были во власти, следовательно, способствовали становлению и укреплению действующего режима. А значит, они тоже несут ответственность за сложившуюся в стране ситуацию. Так что эта часть заявлений выглядит ахиллесовой пятой вышеназванных персон.
Что касается всего остального… Не могу не согласиться с тем, что позиционирование себя, как противника властей Казахстана, является оборонительной мерой – но не вынужденной, а сознательной. Приведу в пример только Ермека Нарымбаева. В свете многих обстоятельств эта фигура выглядит более чем сомнительной, и вряд ли можно всерьез говорить о его преследовании силовыми структурами страны по политическим мотивам. Если вспомнить, что он облапошил многих дольщиков, то, скорее всего, именно это вынудило его бежать от правосудия, а уже затем он надел на себя тогу оппозиционера.
Плохо то, что наиболее «весовые» зарубежные «сидельцы» - Кажегельдин и Аблязов – окружают себя, мягко говоря, маргиналами (хотя на язык просится другое слово) и объявляют их оппозиционерами. Если у Аблязова это Нарымбаев и Жанна Бота (как утверждают некоторые, она причастна к аферам Нарымбаева с дольщиками), то у Кажегельдина это, например, Лира Байсеитова, почему-то именующая себя журналисткой, не будучи ею ни по образованию, ни по призванию. Да, в своё время она прикупила газету, стала её главным редактором и после этого, видимо, решила, что может считать себя журналистом. Байсеитову никто не вынуждал уехать за рубеж, никто не преследовал, хотя какое-то давление на неё оказывалось.
- И тут возникает следующий вопрос: насколько влиятельна такая оппозиция там, за рубежом? Насколько сильна ее поддержка со стороны тамошних правозащитников и политиков? Если, допустим, российские оппозиционеры регулярно получают различные премии и гранты, то наши на этом фоне выглядят откровенными аутсайдерами. Они никому не интересы? Плохо работают? Им жалко денег на поддержание имиджа мучеников? Или дело в чем-то другом?
- На самом деле никакой разницы между нашими так называемыми оппозиционерами и российскими нет. Единственное различие в том, что у россиян масштабы больше и соответственно выбор покровителей шире.
И ещё об одном отличии наших «оппозиционеров» (извините, кроме как в кавычках применительно к ним это слово употреблять не могу) от российских. Последние худо-бедно, но предлагают какие-то идеи, а не только тявкают из подворотен по тем или иным поводам. Если брать наших противников власти, то идеологическая и организационная составляющая присутствует лишь у ДВК. Но чего не отнять у этих персон, так это умения преподносить себя как жертв режима, агнцев, которых власть хочет отдать на заклание. Разумеется, ничего общего с реальностью это не имеет.
Резюмируя, скажу, что по большому счёту они никому не интересны - просто в какой-то момент с учётом геополитической ситуации им предоставляют слово, а затем убирают в сундук, словно кукол в известной песне.
- Насколько интересна деятельность зарубежных оппозиционеров казахстанцам? Способны ли они сегодня влиять на массовое сознание? В частности, существует ли вероятность того, что в перспективе они смогут изменить ход уже намечающейся парламентской гонки?
- Этот вопрос можно было бы считать интересным, если бы «оппозиционеры» имели авторитет. Но такого нет. Или вспомните, как пару лет назад в Брюсселе с помпой объявили о создании движения «Жана Казахстан». И где этот «Жана Казахстан»? Сдулся. То, что эта затея обречена на провал, было ясно с самого начала. «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань». Националисты и демократы не могут быть в одной упряжке. Да, возможно, у них одна цель – свержение действующего режима и захват власти. А как ее достичь? И вот здесь неминуемо начнется разнобой, что и прогнозировали многие отечественные политологи.
Без перспектив
- В чем основная ошибка главных казахстанских оппозиционеров за рубежом? Вроде бы и повестку они формируют довольно внятную, и «спящие» сторонники на родине у них остались, но весь пар неизменно уходит в гудок. Это напоминает театр абсурда: Аблязов выдает на-гора все новые и новые утопические программы, Кажегельдин обещает то новую Конституцию, то еще что-то, но дальше слов дело не идет. А остальные либо заняты самопиаром, либо и вовсе ушли в подполье…
- Одна из главных ошибок и Кажегельдина, и Аблязова – переоценка собственных возможностей и недооценка властей Казахстана. Как показывает жизнь, именно власти извлекают урок из происходящего, но никак не люди, объявляющие себя оппозиционерами.
Да, в ДВК ведется определенная системная работа, сохранились активисты партии, есть какие-то информационные ресурсы. Но Аблязов, судя по всему, слишком уж уповает на силу денег, хотя идеологическая составляющая порой играет более весомую роль, чем финансовая. В частности, это доказывает опыт большевиков. Конечно, можно сказать, что на дворе 21-й век и что многое изменилось. Дескать, эпоха потребления «переформатировала» сознание людей. Всё так и не так. Да, сознание изменилось, но по-прежнему необходима и идея, под знамёнами которой соберутся массы и лидеры. А с этим у так называемых оппозиционеров плохо.
Здесь можно вспомнить некоего Ержана Досмухамедова. Подавляющее большинство казахстанцев его вообще не знает, но, тем не менее, он позиционирует себя на Западе как последовательного критика властей РК и «одного из лидеров оппозиции в изгнании». Или взять такую экзотическую фигуру, как Багдад Арипов, который возглавлял движение «Ел болашагы» («Будущее народа»). Сей господин провёл несколько акций против передачи земель в аренду КНР, а затем исчез из страны. Свой отъезд он объяснил тем, что его преследуют, хотя о гонениях на него ничего не известно. По слухам, он сейчас находится в США. Чем занимается – неизвестно. Одно время был активен в соцсетях, но сегодня о нём мало что слышно.
Другим недостатком является то, что люди, окопавшиеся на Западе, утрачивают связь с Родиной и имеют слабое представление о реалиях. Вместо того, чтобы поддержать отечественную оппозицию, они тянут одеяло на себя и подвергают критике действия вроде бы соратников. Например, можно вспомнить, как в 2005 году Лира Байсеитова выступала против баллотировавшегося в президенты РК Жармахана Туякбая, а в 2019-м критиковала Амиржана Косанова.
- Каковы перспективы нашей оппозиции за рубежом? Обновится ли она «свежей кровью» и способна ли вообще выйти из того лабиринта, который сама же и построила?
- Думаю, никто не станет спорить с тем, что наличие оппозиции необходимо самой власти, которая благодаря ей вынуждена держать себя в тонусе, своевременно реагировать на общественные запросы. А еще есть такая материя, как политический плюрализм, – то, без чего общество не сможет долго существовать: его подавление чревато последствиями в виде социальных взрывов.
И сегодня мы видим, что власти страны начали это понимать. Тот же НСОД – вовсе не сборище для выхлопа эмоций, а некий инструмент общественного влияния на политические процессы. Решение о создании института парламентской оппозиции, о чём в декабре ушедшего года сказал президент Токаев, тому подтверждение.
Поскольку разговор зашел о перспективах нашей так называемой оппозиции в изгнании, мне вспомнился пример с политическим «бестселлером» о нравах кремлевской верхушки, появившимся на книжных прилавках в начале 21-го века. Его содержание вызвало недоумение, но общение с авторшей (такую «честь» я имела во время ее приезда в Казахстан) расставило все по своим местам – блондинка (да простят меня обладательницы светлых волос). Так вот, в свое время, решив поддержать ореол оппозиционности этой дамы, ей помог эмигрировать из России сам Борис Березовский. Она даже получила политическое убежище в Великобритании. Но вот Бориса Абрамовича не стало, и интерес к этой женщине сошел на нет. Теперь она пытается напомнить о себе, комментируя события в России, называя, например, убийство Немцова личным заказом Путина, но, за исключением ряда украинских сайтов, ее мнение никому не интересно. Увы, но, похоже, что и наших, с позволения сказать, оппозиционеров за рубежом ожидает такая же незавидная участь.
