Массовое переименование населенных пунктов и улиц в Казахстане стало одним из главных раздражителей в сфере межнациональных отношений. Но, похоже, людей, отвечающих за ономастику, это мало беспокоит. Они продолжают менять устоявшиеся названия на новые, часто не считаясь с общественным мнением. Мы попросили экспертов поразмышлять над тем, на каких принципах должна строиться данная работа и как можно избежать конфликтов, в том числе межнациональных, возникающих на этой почве.
Николай Осипов, историк, политолог (г. Уральск): «Игра имен – тщеславия утеха»
- Каждые три-четыре года, начиная со времени обретения независимости, по Казахстану прокатывается волна переименований населенных пунктов, улиц, районов. В центре и в областях постоянно работают ономастические комиссии. Именно в их кабинетах готовят многочисленные предложения по переименованиям. Акимы всех уровней зачастую берут на себя инициативу начала этих политических кампаний. В них сразу же включаются местные органы власти, пропагандистские ресурсы государственных СМИ, НДП «Нур Отан».
Массированность, единовременность, постоянство, единый порядок проведения и сходство используемой в этих кампаниях аргументации не оставляют сомнений относительно их предварительной запланированности и политической ангажированности под подходящие текущие руководящие установки о должном понимании национальной истории и исторического наследия. Поэтому соблюдение демократических «приличий» при доведении до местного населения заранее одобренных и принятых в «верхах» решений не рассматривается местными властями как серьезный и политически значимый вопрос.
Основной «удар» переименовывателей приходится по советскому и российскому историческому наследию с исключениями для некоторых партийных деятелей «коренной национальности». Такой избирательный подход вызывает негативную реакцию представителей старшего поколения и русскоязычного населения на местах. Сама по себе необходимость избавления от советских идеологизированных названий улиц, скверов, парков, населенных пунктов, конечно, бесспорна, но используемые при этом методы зачастую провоцируют массовое общественное недовольство.
Менее очевидны основания для изменения русских названий советского периода, не имеющих идеологического подтекста, или досоветской эпохи. Можно, разумеется, объяснить подобные переименования изменением национального состава населения, но и в таком случае необходимо поинтересоваться мнением большей части этого самого населения. Переименования не должны становиться самоцелью или ведомственным способом изображения общественно полезной активности чиновников.
Еще больше вопросов во многих случаях вызывают предлагаемые варианты новых наименований. Во-первых, они сплошь казахские, повторяющиеся, плохо или вообще никак не относящиеся к данной местности. Если предлагаются имена исторических, политических деятелей, известных представителей литературы и искусства, то они почти исключительно казахи. Зачастую никто толком не объясняет, почему и на каком основании предлагаются имена этих деятелей для улиц, скверов, парков, сел, поселков, аулов, городов, расположенных в данной местности. Восстановление исторической памяти, исторической справедливости, обращение к историко-культурному наследию не может осуществляться дискриминирующим образом, посредством ущемления и демонстративного неуважения к исторической памяти, культурным традициям и запросам других национальностей, местного населения.
Переименования являются часто используемым, но очень неоднозначным средством оказания воздействия на массовое сознание с целью утверждения определенных взглядов и представлений, одобряемых и поддерживаемых власть имущими. Хотя, на мой взгляд, ономастические комиссии должны проводить свою работу во взаимодействии с представителями местных экспертных сообществ, СМИ, вместе с депутатами маслихатов, советуясь с широкими слоями общественности.
Пожелания и предложения местных жителей по поводу переименований необходимо учитывать в первую очередь, и к ним надо быть особо внимательными. Недопустимо огульное отрицание всего советского историко-культурного наследия или забвение прошлого по национальному признаку. Сами переименования требуют общественного обсуждения, культурно-пропагандистского обоснования и разъяснения. Они могут и должны быть подходящими культурными поводами: для старших поколений – вспомнить о прошлом, а для молодежи – узнать об этом прошлом.
Процесс переименований может и должен вестись открыто, публично с привлечением представителей общественности, экспертов, ученых-исследователей. А самое важное – инициативы дать то или иное название должны исходить от самого местного населения, от его общественно и гражданственно настроенных активных слоев. «Кампанейщина» же наносит вред общественной нравственности, дискредитирует власть, вызывает недовольство, раздражение различных социальных групп и, в конечном счете, подрывает основы общественного согласия в казахстанском обществе.
Айнаш Керней, филолог: «Надо говорить с людьми, обосновывать решения»
- Не следует бояться переименования, важно понимать его закономерность и цели. Во избежание крайностей следует придерживаться научного подхода. Это не региональная проблема, а явление, с которым сталкивались многие страны. И здесь надо сказать о двух взаимосвязанных процессах. Первый касается тех топонимов, которые давали завоеватели или колонизаторы. Они преследовали несколько целей – от желания иметь такие названия, которые удобны с точки зрения их языка, до стремления просто стереть из памяти прежние названия. А второй процесс является реакцией на первый – это возвращение исконных названий, связанных с жизнью, историей народа до завоевания или колонизации. Он происходил в освобожденных странах и на всех без исключения бывших колониальных территориях.
Рассмотрим, какие принципы использовались у нас. В казахских топонимах обычно отражалась характеристика местности. Тем самым они становились, подсказкой, зарубкой на память, указанием к правильному использованию земель. Так, древнее горное дело нашло отражение в топонимике Центрального Казахстана: Жезды, Жезказган, Казансынган, Кенгир, Темиршитау, Алтынсу и другие. Эти наименования стали ориентирами для геологических экспедиций в XIХ-ХХ веках. Также казахи именовали территории, исходя из характеристики почвы, доминирующий признак которой служил для образования топонима: кормовые (жусан, ермен, майкара), солончаковые, полынные и т.д. Кроме того, в названиях мест отражалась цветовая характеристика степей, гор, рек, озер (сары, ала, қара, көк, қоныр, қызыл), а также свойств воды… Группа топонимов происходила от названий родов (в первой половине XIХ века они еще сохранялись в названиях волостей).
А теперь принципы, которыми руководствовались переселенцы, переименовывая названия гор, рек, урочищ и давая названия поселениям. Да, встречались топонимы, представляющие собой перевод с казахского языка, но таких случаев зафиксировано немного. Чаще всего те или иные названия давались в честь христианских праздников, генерал-губернатора, губернского начальника по переселению, членов царской семьи, казачьего офицера, владельца первой мельницы в переселенческой деревне, а также в честь названий тех мест, откуда прибыли переселенцы. Вторая волна переименований была вызвана установлением советской власти. Этот процесс имел идеологическую подоплеку – населенные пункты, улицы получали имена революционеров, лидеров партии большевиков, назывались в честь памятных событий, включая съезды КПСС и т.д.
Как избежать конфликтов? Проблема заключается в том, что у нас не были проведены процессы деколонизации и десоветизации, отсюда и споры. И основа таких споров – не межнациональная, а идеологическая. Надо говорить с людьми, обосновывать решения. Понимание исторической закономерности этого процесса позволит выработать спокойное отношение к нему и, главное, сосредоточиться на том, чтобы он не носил стихийного характера или чтобы не были приняты решения, которые придется пересматривать спустя некоторое время. И здесь решающее слово должно быть за историками.
Считаю неубедительными аргументы в пользу сохранения названий, носящих откровенно идеологический характер или данных в честь малозначительных личностей. Тем более когда речь идет о территориях, занятых посредством насильственного изгнания коренного народа. Эти вопросы следует рассматривать, исходя не из видения отдельных людей, а из мировой практики. Другая крайность – попытки дать населенным пунктам имена дедов или прадедов нынешних чиновников или нуворишей. Такого допускать нельзя.
Любому переименованию должны предшествовать публичная дискуссия, обсуждение в СМИ. Это и популяризация истории, и аргументы в пользу нового (или возвращаемого старого) названия, вследствие чего окончательное решение не будет выглядеть как спонтанное и необоснованное. На мой взгляд, не следует называть населенные пункты, улицы и т.д. в честь исторических личностей и культурных деятелей XX века до того времени, пока сохраняются «белые» пятна в истории этого периода. Переименовывать города и села следует исходя из характеристики местности, возвращая исторические названия вне связи с идеологией, политикой и текущей конъюнктурой.
Павел Шумкин, ветеран профсоюзного движения, общественный деятель (Караганда): «Нужна культура социального, общественного мышления»
- Думаю, что все основные и сопутствующие социальные, политические и другие проблемы в нашей стране, в том числе возникающие в рамках кампаний по переименованию населенных пунктов и улиц, проистекают от того, что у нас нет как таковой культуры диалога между властью и обществом. Вместо реальной «конструктивной» и «технологичной» способности граждан и чиновников обсуждать и обустраивать наш общий государственный быт мы довольствуемся унылой имитацией демократии в форме «отчетных встреч», «общественных слушаний» и прочих видов назидательного отношения к народу.
Власти куда удобнее самой в тиши кабинетов решать судьбу государства: на что и кому тратить огромные бюджетные средства, какие названия дать тем или иным улицам. Так называемым «народным мнением» она не просто пренебрегает – она агрессивно препятствует любой форме его проявления.
Болезнь эта у нас старая, родовая, со времен коммунистического прошлого, когда за страну все решали «партия и правительство», и всем это было удобно. Граждане так же, как и сейчас, хотя и реже (раз в пятилетку) выслушивали их отчеты и не лезли к ним со своим «мнением». Народ про себя смеялся над старческой властью, но зато ни за что не отвечал.
Подобное существует и сегодня с той лишь разницей, что если раньше все дружно шли в одну сторону, то теперь все идут куда хотят, не имея единого представления и общих целей. Поэтому и признаки нездоровых отношений между обществом и властью проявляются чаще и серьезнее - достаточно вспомнить протесты в Жанаозене или земельные митинги в Атырау. Хотя до этого могло и не дойти, умей власть разговаривать с людьми.
«Простой народ» давно уже не прост и желает, чтобы его уважали, чтобы его мнение не только выслушивали, но еще и исполняли. То есть чтобы «власть народа» была реальностью, а не фарсом.
Сама по себе культура общения не появится, если ей не обучаться взаимно в процессе реального партнерства. Кстати, многие проявления политической напряженности будут также сняты, если власть и общество научатся обсуждать свои проблемы по существу, а не скандальным наскоком. Это не значит, что политическая конкуренция не нужна. Это значит, что конкурировать надо цивилизованно, без истерик, но и без затыкания ртов. Нужна культура социального, общественного мышления.
Но пока ее, к нашему национальному горю, нет. Вот, к примеру, в Караганде власть собралась снести старейшую березовую рощу в Центральном парке. И делает это буквально варварски, не обращая внимания на отчаянные возражения практически всего населения города. Какой цели служит такое ее поведение, кроме конфликтов и деструктива? А двумя годами ранее она наскоком переименовала самую трогательную улицу Караганды «Театральную», хотя в городе тысячи улиц с куда более неказистыми наименованиями - «кирпичная», «тупиковая», «унша» и т.д.
Пока наши «города и села» не имеют механизма обсудить «конструктивно» свое настоящее и будущее, в стране будут нарастать скепсис и уныние, порождающие волны эмиграции. И чем раньше мы это осознаем, тем лучше.
