Международное агентство Moody's Investors Service неожиданно обратилось к проблематике центральноазиатского региона. В конце октября Moody's представило на суд читателей масштабное исследование с красноречивым названием «Страны Центральной Азии: низкая интеграция в глобальную торговлю, устоявшиеся экономические модели сдерживают экономический рост в Центральной Азии».
В исследовании проанализировано, что же сдерживает рост региона, который в начале 90-ых называли новой точкой быстрого роста на карте мира и предрекали появление за счет стран ЦА «азиатских тигров».
Однако ни одной республике региона так и не удалось стать «азиатским тигром». Более того, общее положение дел в странах ЦА лишь усугубляется. Уровень жизни падает, цены на основные продукты питания растут, экономический базис остается слабым, и растут риски неопределенности, констатируют международные эксперты.
Потенциал значительно ограничен
Аналитики пришли к выводу, что потенциал экономического роста в странах Средней Азии значительно ограничен их низкой степенью интеграции в глобальную торговлю, особенно учитывая их близость к таким крупным и быстрорастущим рынкам, как Китай и Индия.
Сдерживающими факторами для роста экономик региона эксперты считают физические и нормативные торговые барьеры. Они отмечают существование высокой зависимости стран ЦА от сырьевого экспорта, несырьевой торговли со странами СНГ и денежных переводов трудовых мигрантов. Все это ставит под вопрос долгосрочную состоятельность экономик стран Центральной Азии.
Согласно экспертной оценке, в период с 2008 по 2017 год средний темп экономического роста в регионе был выше мирового на 3,4 процентных пункта, а российского - на 5,4 процентных пункта.
Несмотря на высокие показатели, модель роста экономик региона ограничена. Учитывая малые размеры их внутренних рынков, без углубления интеграции в мировую торговлю страны региона столкнутся со сложностями в развитии высокоспециализированных отраслей и повышении производительности труда за счет экономии от масштаба.
Недостаточное развитие физической инфраструктуры, соединяющей регион с мировыми рынками, регулятивные барьеры на границе и географические препятствия обуславливают высокие издержки в торговле между Центральной Азией и другими регионами.
Величина издержек, с которыми сталкиваются экономики региона в глобальной торговле, сопоставима лишь с не имеющими выхода к океану странами Африки. Снижение торговых издержек и углубление интеграции в глобальную торговлю потребуют как развития физической инфраструктуры, так и снижения регулятивных барьеров.
Зависимость от сырья
Торговые связи между ЦА и другими странами СНГ были унаследованы от производственных связей Советского Союза, подчеркивают аналитики. С недавних пор они также стали закрепляться мерами интеграции в рамках Евразийского экономического союза. Связи в форме торговых потоков и денежных переводов трудовых мигрантов приводят к синхронизации экономических циклов в широком регионе стран СНГ.
Эта цикличность зачастую связана с влиянием мирового сырьевого цикла на экспортеров углеводородов, и она усиливается тем фактом, что регион также включает в себя экспортеров нефти и природного газа.
Способность региона интегрироваться в мировую несырьевую торговлю зависит не только от снижения торговых барьеров, но и от развития динамичного частного сектора, который смог бы воспользоваться более низкими торговыми издержками.
Очень разные возможности
При этом страны Центральной Азии различаются по степени готовности ответить на эти вызовы. Эксперты считают, что, например, Казахстан имеет хорошие предпосылки для улучшения доступа к мировым рынкам благодаря своим значительным финансовым ресурсам, центральной роли в китайском проекте «Один пояс - один путь» и более благоприятной институциональной среде для развития частного сектора.
При этом Кыргызстан и Таджикистан располагают куда меньшими финансовыми ресурсами и сталкиваются с большими институциональными и географическими препятствиями. Примечательно, что и Международный валютный фонд в октябрьском обзоре мировой экономики пересмотрел прогноз роста для Казахстана в 2018 году и повысил его до 3,7%, подчеркнув, что другие страны региона рассчитывать на хорошие экономические показатели не могут.
Вместе с тем обольщаться не стоит. Уже в 2019 году МВФ ожидает замедление роста ВВП Казахстана до 3,1%. В 2018 году снизятся темпы роста ВВП в Узбекистане до 5%, это на 0,3% ниже в сравнении с показателем 2017 года.
Рост ВВП в Туркменистане в 2018 году составит 6,2%, что ниже показателя 2017 года на 0,3%. Темпы роста в следующем году снизятся до 5,6%. В 2018 году темпы роста в Таджикистане упали до 5% по сравнению с 7,1%, в 2017 году. В 2019 году темпы роста ВВП в стране снизятся до 4%.
Рост ВВП в Кыргызстане замедлился в 2018 году до 2,8% по сравнению с 4,5% в 2017 году. МВФ прогнозирует восстановление до 4,5% в 2019 году.
Требуется стремительный рост
Согласно данным исследования авторитетного международного фонда Heritage Foundation «Индекс экономической свободы», между странами Центральной Азии существуют огромные различия по экономическим возможностям и возможности ведения бизнеса. Так, если в Казахстане ситуация относительно неплохая, то в других республиках она остается удручающей, констатируют эксперты.
Так, например, международный фонд отмечает, что Кыргызстан, хоть и обладает значительным потенциалом, но политическая нестабильность и деятельность крупных правящих групп не позволяют осуществить необходимое глубокое реформирование, а повсеместная коррупция, слабость закона и незащищенность прав собственности подрывают экономический рост.
ВВП страны составляет всего $20 млрд ($3363 на душу населения). Средний ежегодный показатель экономического роста за последние пять лет колебался на уровне 4,5%, в то время как, с учетом низкой базы, для достижения прорыва и значительного улучшения благосостояния страны требуются гораздо более высокие темпы развития экономики.
Еще более плачевная ситуация в Таджикистане. Эксперты считают, что стране необходимо улучшить состояние инфраструктуры и создать благоприятные условия для ведения предпринимательской деятельности и привлечения инвестиций.
Свое негативное влияние на экономику страны оказывает и репрессивная политическая ситуация, небывалые темпы коррупции, непредсказуемости действий властей и бюрократических препон на деловой климат в стране. ВВП страны составляет чуть больше $23 млрд ($2749 на душу населения). Хотя средний рост экономики в последние пять лет составлял 6,4%, учитывая низкую базу, экономике страны необходимо развиваться гораздо более высокими темпами.
Несмотря на определенные надежды, которые в последнее время подает Узбекистан, наследие прежнего руководства, как считают эксперты, еще долго будет давать о себе знать.
Аналитики отмечают, что экономическая свобода в республике сдерживается коррупцией и вмешательством властей в различные сферы экономики. В то же время авторы отмечают определенное улучшение инвестиционного и делового климата в результате действий властей в последнее время, а также некоторое снижение налоговой нагрузки на бизнес. ВВП страны составляет около $188 млрд ($6068 на душу населения), а средний рост ВВП в последние пять лет декларировался на уровне 8,1%.
Угрожающей выглядит ситуация в Туркменистане. В последнее время из этой страны поступают все более тревожные новости о продовольственном кризисе, нехватке продуктов питания, ограничениях на покупку хлеба и стремительной миграции населения.
Эксперты фонда отмечают, что неконтролируемое вмешательство правительства Туркменистана в ключевые отрасли экономики подавило динамизм частного сектора и привело к стагнации в неэнергетических отраслях. Власти позволяют лишь узкому кругу избранных иностранных партнеров осуществлять инвестиции в экономику страны, а банковские кредиты доступны лишь политическим фаворитам.
Действия частного сектора ограничивают обременительная и непрозрачная система регулирования бизнеса, почти полная незащищенность прав на собственность, повсеместная коррупция и негибкое трудовое законодательство. ВВП государства находится на уровне примерно $89 млрд ($16445 на душу населения) при декларируемом среднем росте в последние годы на уровне 10,6%, однако большинство доходов страны и роста ВВП обеспечивает экспорт энергоресурсов, что делает экономику Туркменистана крайне уязвимой.
Возникнут новые риски
Эксперты выразили уверенность, что ближайшее десятилетие определит долгосрочное развитие региона, так как нарождающиеся внутренние тренды изменят его социальный, политический и экономический облик.
Ожидается, что страны Центральной Азии будут внимательнее искать нишевые возможности в международном разделении труда, которое будет определяться новой конфигурацией торгово-инвестиционных мегаблоков. Новые риски возникнут для проектов развития инфраструктурной взаимосвязанности Евразии.
С падением роли природных ресурсов, а также в случае формирования закрытых блоков привлекательность таких проектов окажется под вопросом. Государства, пока что остающиеся вне западноцентричных форматов, будут еще более заинтересованы как в развитии инфраструктуры для повышения связанности с Европой, так и в создании альтернативных форматов макрорегиональной кооперации – например, «Один пояс – один путь».
По словам экспертов, индустриальному развитию стран Центральной Азии препятствуют малый масштаб экономик, технологическая отсталость, а также проблемы корпоративного управления, когда управление предприятиями осуществляется на основе старого неэффективного административно-командного стиля. Уровень миграционной мобильности в регионе остается высоким, что связано с сокращением числа создаваемых рабочих мест. Процесс бурного развития городов одновременно сопровождается и процессом деурбанизации.
Молодежь активно мигрирует
Процессы урбанизации в регионе происходят неравномерно. В одних областях доля городского населения уже достаточно высока, в других до сих пор преобладает сельское население.
Особенно быстрыми темпами растет население крупных городов, в которых живет значительная часть жителей региона.
Так, с 1991 года доля городского населения в Узбекистане увеличилась на 10,2%, Казахстана – 5%, Туркменистана – 2%. В то же время в Кыргызстане этот показатель понизился на 2%, а в Таджикистане на 9%. В результате основная часть трудовых ресурсов региона сосредоточена в сельском хозяйстве, которое в свою очередь демонстрирует низкую производительность труда практически во всех странах Центральной Азии. По оценкам экспертов, в ближайшие 10-15 лет сельское население будет преобладать в Центральной Азии по причине более высокой рождаемости в сравнении с городским.
Демографический рост обусловил обострение проблем социально-экономического развития региона: в ближайшие десятилетия численность населения может достичь 80-84 млн человек. Этот рост усугубляет проблему нехватки земельных и водных ресурсов. Регион страдает от аграрного перенаселения – здесь фактически достигнут минимальный предел площади плодородных земель на одного человека. Расширение обрабатываемых земель за счет орошения невозможно, так как в регионе все острее встает проблема нехватки воды.
Аналитики отмечают, что если негативные тенденции в регионе продолжатся, а пока не видно позитивного тренда, то Центральную Азию может ожидать новое средневековье.
Центральная Азия стоит на стратегическом перепутье, пути политико-экономического развития государств окончательно расходятся. Разрыв в уровнях развития усиливается и приобретает четкие очертания. Географически соседние республики по социально-экономическому развитию принадлежат разным мирам (от конкурирующих за места в высшей глобальной лиге до фактически failed state).
Кризис моделей развития
Эксперты констатируют, что в экономиках государств Центральной Азии острого пика достигает кризис нынешних моделей развития. Новые источники, способные полностью заменить природноресурсные доходы, найдены не всеми республиками, а диверсификация экономики реализуется слабо. Ценовые спады на сырьевых рынках обусловят новый вызов устойчивости стран региона. Не нашедшие новых источников экономического роста государства региона будут все более деградировать, что обусловит дезинтеграционный тренд.
Авторы исследования заметили, что ближайшее десятилетие выступает для всего региона судьбоносным и во многом определит направление его долгосрочного развития. В частности, этот период можно сравнить с первым десятилетием развития суверенитета республик Центральной Азии – тогда закладывался фундамент, на котором строилась их государственность в течение этих 26 лет.
Кардинальные изменения в регионе обусловлены и закономерной сменой длинных исторических циклов. Возможно, стоит согласиться и с прогнозными оценками, что трансформации, через которые Центральная Азия прошла в XX столетии, не идут ни в какое сравнение с тем, что ей предстоит в будущем.
В странах региона ожидается последовательная смена элиты. Вхождение в политический истеблишмент и деловые круги новых людей с другими ценностями, восприятием мира и приоритетами способно заметно повлиять на коррекцию государственного развития стран региона. Прежний идеологический вакуум в центрально-азиатских сообществах заполняется сложным, иногда даже конфликтным потенциалом нравственных ценностей с разнообразным националистическим, религиозным и историко-психологическим подтекстом.
Изменение модели национальных экономик будет способствовать формированию новых отраслей и появлению нового экономического класса со своими политическими воззрениями и установками. К власти придут представители суверенного поколения, имеющие минимальные связи с периодом СССР. Это может означать, что странам региона придется искать новые точки соприкосновения между собой, прогнозируют эксперты.
Потеряли много времени
Эксперт Института экономических исследований стран Центральной Азии Алишер Хамидов, анализируя данные международных исследований о незавидных судьбах Центральной Азии, отметил, что для него главным препятствием в развитии региона остается недоговороспособность элит.
По его словам, ведь, когда в начале 90-ых делались прогнозы о резком скачке в регионе, его экономическом процветании, они базировались на долгосрочных прогнозах и изучении потенциала Центральной Азии. Предполагалось, что регион пойдет по пути экономической открытости и резкого вхождения в мировые глобальные цепочки.
Вместо этого победил изоляционизм и протекционизм, удар по развитию Центральной Азии был во многом нанесен прежним руководством Узбекистана, считает г-н Хамидов. По его словам, если бы не мнительность узбекского лидера, то Ташкент мог тать драйвером роста для ЦА, однако вместо этого была сделана ставка на дезинтеграцию региона, которая не принесла Узбекистану никаких результатов, а лишь усугубила экономическую ситуацию и в республике, и в регионе.
По словам г-на Хамидова, сейчас есть надежда на то, что ситуация начнет меняться, но потеряно огромное количество времени, и теперь региону придется меняться и догонять в условиях, когда растут миграционные риски, идет стремительная деградация земель, обостряется водная проблематика.
«Центральная Азия не смогла сделать рывок и остается в бедственном положении во многом из-за того, что значительная часть элит региона ставила и ставит свои личные интересы, выше государственных и общественных. Мы любим ссылаться на «экономическое чудо» Сингапура и Японии, но оно во многом было обусловлено пересмотром элитами своих подходов к развитию, а именно ставка на богатое государство, а через него - на богатые элиты. У нас же все кинулись набивать карманы в первую очередь себе и как итог проспали будущее развитие, прибавьте сюда трайбализм, коррупцию и элементарный социальный дарвинизм. Что ждет Центральную Азию? Ответить однозначно довольно сложно, однако даже сейчас, как это ни странно, шанс на развитие и рывок все еще сохраняется», - заключил г-н Хамидов.
Фото: Росбалт
