Благодаря мудрой женщине мир узнал о музыкантах Бисенгалиевых

В минувшую пятницу, 26 августа, не стало Арухан Бисенгалиевой. Обладавшая от природы жизнерадостным и оптимистичным нравом, она так и не успела состариться. В канун ее недавнего 90-летия сын отзывался о своей матери как о «молодой, энергичной женщине», которой все по плечу.

Железная леди

Все ее восемь детей окончили школу с золотой или серебряной медалью.

– Муж (Самет Бисенгалиев – прим. авт.) иногда пытался защитить детей, когда они приносили из школы четверки, – рассказывала Арухан Юсуповна. – Я говорила в таких случаях: «Не для того я их рожала, чтобы они выросли бездельниками. Я и тебя выучила только для того, чтобы у них было достойное будущее». И сажала провинившегося ребенка теребить шерсть, отправляла топить печь, пасти баранов или возиться вне очереди с ребенком. Оценки по общеобразовательным предметам ниже пятерки были позволительны только Марату. Я как педагог с первых дней в музыкальной школе поняла, что не надо его принуждать получать хорошие оценки по всем предметам. Его призвание – скрипка.

«Самет Бисенгалиев был сильным финансистом, при желании мог бы с большой выгодой пользоваться служебным положением, но – чистая душа – он ни разу за свою жизнь не позволил себе этого. А в быту отец был типичным подкаблучником, и это его устраивало. Такие мужья, думаю, не редкость. Мудрая женщина руководит своим мужчиной так, что он чувствует себя хозяином положения, не подозревая при этом, что из него лепят то, что угодно подлинной главе семьи.

Если бы не мама, жизнь отца уж точно сложилась бы по-другому. Его семью не назовешь благополучной. Братья рано умерли из-за беспробудного пьянства, присущего большинству населения отдаленных аулов. У отца в дни зарплаты иногда тоже возникал соблазн выпить. И если появлялся шанс удержать деньги в кармане лишние полдня, он старался им воспользоваться. Но, к счастью, нашей бдительной мамой они изымались у отца своевременно, так что болезненного пристрастия к алкоголю у него не было. Отец прожил долгую, достойную жизнь и в общем-то добился многого. По крайней мере, всем своим детям он обеспечил хорошую стартовую площадку для будущего успеха.

Иногда между родителями случались ссоры. Мать «пилила» отца за редкие возлияния, за леность, но серьезных разногласий, особенно на материальной почве, у них не было. Сама она, как и многие казахские женщины, работала не покладая рук – весь световой день воспитателем в музыкальной школе имени Куляш Байсеитовой, а дома начиналась «вторая смена»: надо было обиходить многодетную семью и встретить гостей, а они любили захаживать к нам.

Почти каждый вечер в доме звучали песни и кюи. Мама всегда была готова к приему гостей. Любой «Макдональдс» позавидовал бы ее сноровке! Даже если гости приходили без предупреждения (а это было, скорее, правилом, чем исключением), через несколько минут на столе уже красовались блюда с пловом и бауырсаками.

Позднее у нас приохотились собираться друзья-музыканты, мои и Сагадата. Все творческие люди, приезжавшие в Алма-Ату, навещали наш простенький дом, и мы азартно гоняли мяч на красивейшей поляне, что начиналась сразу за нашим забором. Интересно, что именно футбол, а не музыка, стал центром притяжения, собиравшим талантливых людей. А после игры мама накрывала прямо во дворе щедрый стол ...

За ним сиживали Михаил Плетнев и Алибек Днишев, Ринат Салаватов и Борис Берман, Александр Рудин и Владимир Сканави… Частенько музыканты приезжали с женами и подругами. Кому-то это покажется странноватым, но их тоже привлекала атмосфера нашего бедного, непрестижного, по алматинском меркам, дома». (Фрагмент из книги Марата Бисенгалиева «До, Ре»).

«Необразованный муж мне не нужен»

Арухан Юсуповна родилась в Астраханской области. В 1937 году ее родители переехали в Западно-Казахстанскую область. Там она окончила Ураль­ский пединститут, вышла замуж.

 – Муж у меня был без образования, – делилась она воспоминаниями с нашим корреспондентом. – Поэтому я его вначале отправила заканчивать 10 класс, а потом заставила поступить в Ленинград­скую высшую школу финансов. Сама осталась с его родителями, двумя деверями, золовкой и четырьмя детьми в ауле. В общем, мне одной приходилось кормить на свою учительскую зарплату 11 человек. Конечно, было трудно. Бывало, от переживаний не сплю всю ночь: как же буду зимовать, кто же мне напасет дров и сена для коровы?

Муж однажды написал: «А может, бросить школу? Мне в Ленинграде предлагают работу». Я ему отписала, что необразованный муж мне не нужен и чтобы без диплома домой не возвращался.

После окончания финансовой школы мужа послали в Киргизию, я собрала детей – и за ним. Там родился наш пятый ребенок – Сагадат. Маратом я забеременела, когда нашего папу должны были перевести в Алма-Ату. Мне очень хотелось, чтобы мой шестой ребенок родился в Казахстане, поэтому я не стала ждать, когда отец переберется в Алма-Ату, и уехала раньше всех. После родов снова вернулась в Киргизию, чтобы собрать семью к переезду.

В Алма-Ате многодетная семья жила вначале в одной комнатке, потом дали двухкомнатную квартиру в благоустроенном доме. Но поскольку в туалет и в ванную по утрам выстраивалась очередь, то семья в 1963 году переехала в район «первой Алма-Аты» в дом барачного типа, где все удобства были на улице.

Мать многодетного семейства пошла работать воспитателем в музыкальную школу имени Куляш Байсеитовой. Туда она вскоре привела Сагадата, у которого рано обнаружились музыкальные способности. Марат стал музыкантом как бы невзначай.

– Хотя он чуть ли не с младенчества тянулся к скрипке (Сагадату приходилось прятать от братишки инструмент), детсадовские воспитатели советовали отдать его в художественную школу: Марат очень хорошо рисовал, – вспоминала мать. – Но туда прямо с первого класса не брали, а я боялась, что у ребенка может с годами пропасть желание и к рисованию, и к музыке, поэтому привела его в музыкальную школу. С первого класса мы просились к Нине Михайловне Патрушевой, но он попал к легендарному педагогу только после 7 класса. К этому времени она выпустила Айман Мусаходжаеву, и у нее освободилось место. До этого нам давали не очень хороших педагогов, потому что директор школы почему-то очень недолюбливал уроженцев Западного Казахстана.

Несмотря на настойчивые требования Нины Михайловны, родители так и не смогли приобрести Марату хорошую скрипку. Арухан Юсуповна пробилась было на прием к замминистра культуры, чтобы ее одаренному сыну помогли с инструментом, да тот поднял ее на смех: «Может, твоему сыну нужно достать скрипку самого Когана?»

В выпускном классе Марат две четверти провел в больнице. У него на нервной почве перекосило лицевые мышцы. Дело в том, что после удачного концерта, где он играл на взятой напрокат скрипке из музыкального хранилища, ее тут же у него забрали. И тем не менее выпускные экзамены по специальности Марат сдал на одни пятерки, потому что он и в больнице ни на минуту не расставался со скрипкой. Получил направление в Московскую консерваторию, но родители, побоявшись за его и так не слишком крепкое здоровье, не отпустили. Однако после второго курса Марат проявил настойчивость: «Здесь мне делать нечего. Еду в Москву, даже если меня там примут на курс ниже». Но после пересдачи экзаменов Марат, как и положено, пошел на третий курс.

По окончании консерватории и аспирантуры в Москве он вернулся в Алма-Ату, где с ныне покойным братом Сагадатом организовал камерный оркестр. Когда он в 1990-м собрался уезжать в Англию, где его ждала невеста, мать очень не хотела его отпускать. Все решило слово отца, который заявил, что никому не позволит помешать счастью сына. Дочери, которую родила ему англичанка Стина, Марат дал имя Арухан – в честь матери.