Пока они набивали собственные карманы, играли в гольф и гуляли в дорогих ресторанах, выросло поколение тех, для кого традиционные ценности нашего общества – пустой звук, а понятия «толерантность» и «стабильность» заменил «военный джихад». Они сквозь пальцы смотрели на вакханалию, устраиваемую в их вотчинах религиозными миссионерами, и каждый раз, когда ситуация выходила из-под контроля, делали вид, что они-то уж тут точно ни при чем.
Высокий уровень социальных конфликтов и террористической угрозы в западных регионах республики и эксперты, и чиновники традиционно списывают на экономическую составляющую, на низкий уровень жизни населения и его недостаточную грамотность. Но так ли это на самом деле – большой и жирный вопрос. Конечно, социальная неустроенность – довольно серьезный дестабилизирующий фактор, но вряд ли основополагающий. Неуправляемой толпой народ становится без вожака, которого уважает, а главное - которому доверяет. И именно с этим на западе страны всегда были проблемы.
Не считая Имангали Тасмагамбетова, возглавлявшего Атыраускую область на рубеже веков, все остальные акимы, даже из числа тех, чей политический вес производил впечатление в астанинских коридорах власти, на поверку оказывались банальными «хлюпиками», которые запомнились разве что «оргиями» регионального масштаба да бюджетными скандалами. Мы не утверждаем, что они одни повинны во всех грехах. Но и снимать с них ответственность, считаем, не стоит. Как заявил несколько лет назад один аноним на форуме, «сами вы, чиновники, вынуждаете вступать к ваххабитам, потому что если бы вы с жиру не бесились и не покупали по пять квартир, то такого течения не было бы у нас». Согласитесь, в этом умозаключении есть своя, пусть сермяжная, но правда.
Вообще, стоит отметить, что кадровая политика в отношении руководящего состава западных областей республики всегда проводилась однобоко и если поддавалась хоть какой-то логике, то только в первые годы независимости. Тогда у руля становились те, кто вынужденно перетекал из одной формации в другую или чьи профессиональные качества были востребованы на тот момент. Это были либо первые секретари обкомов, как Евгений Золотарев в Актюбинской области и Нажамеден Искалиев в ЗКО, либо экономисты или спецы в профильной для региона отрасли, как, например, Ляззат Киинов в Мангыстау.
А вот дальше началась натуральная чехарда. Порой складывалось ощущение, что акимов для западных областей подбирали методом тыка. Взять, например, хотя бы Крымбека Кушербаева или Бауыржана Мухамеджанова, которые в местные пейзажи не вписывались ни анфас, ни в профиль.
А скольким главам западных регионов население пыталось объявить «импичмент» - не перечесть. И, надо признать, было за что. Вспомните Ермека Имантаева, который руководил Актюбинской областью с апреля 2002-го по июль 2004-го. Ему вменялось в вину проведение кадровой политики на основе личной привязанности, кумовства и сватовства, а также то, что все тендеры в области выигрывали компании, близкие к его родственникам.
Впрочем, попытаемся более детально рассмотреть ситуацию с уже упомянутой «всуе» Атырауской областью.
На заре независимости регион возглавил 44-летний нефтяник, успевший побывать депутатом Верховного совета, Сагат Тугельбаев. Опыта работы на подобных должностях он не имел, и вполне объяснимо, что вопросами идеологии, выстраивания связей с населением практически не занимался. Да и задача перед ним стояла совсем иная. Именно при Тугельбаеве разворачивается процесс приватизаций, и в регион приходят первые иностранные инвесторы, такие, как «Тотал».
До психологического ли климата в обществе акиму, который рулит такими процессами? И тот факт, что через два с половиной года Тугельбаев распрощался раз и навсегда с госслужбой, уйдя с головой в создание собственного бизнеса (став, кстати, первым в Казахстане частником, получившим разрешение на нефтеразработку), только намекает на то, что для первого акима области эта должность была «разменной монетой».
То же самое можно сказать и о его преемнике – тоже нефтянике Равиле Чердабаеве. К моменту своего назначения он уже имел опыт работы в руководящем составе региона (в советское время почти двадцать лет оттрубил первым секретарем в различных комсомольских и партийных органах, а затем больше года ходил в замах у Тугельбаева). Но, похоже, по дороге к креслу главы области он забыл навыки работы с людьми. Распространявшего вокруг себя запах нефти, газа и больших денег акима Чердабаева гораздо чаще называли лоббистом интересов американской «Шеврон» в регионе.
В период с 2000-го по 2002-й областью руководил геофизик Серикбек Даукеев. Как писали в то время СМИ, он был «уволен за провал областной инвестиционной, экологической, социальной, антикоррупционной программ, конфликт с иностранными инвесторами, насаждение «культа личности». Резюме - самодурство и некомпетентность». Тут, как говорится, добавить нечего.
Правление Бергея Рыскалиева (2006-2012) и его криминальной команды было не только самым длительным по времени, но и самым противоречивым. С одной стороны, он активно реализовывал программы по газификации региона и обеспечению его питьевой водой, строил мосты и дороги, а с другой, нисколько не стесняясь, греб бюджетные запасы в собственные карманы совковой лопатой. Озвученная прокурорами сумма ущерба от его акимствования – 71 миллиард тенге. Успевал ли Рыскалиев заниматься чем-то другим? Что он «проповедовал» своим собственным примером? Идеологию быстрого обогащения любым путем? К чему привело такое своеобразное руководство регионом, как это повлияло на мировосприятие местного населения? Ответ, думается, очевиден.
Опытный управленец Бактыкожа Измухамбетов, занявший трон короля нефтяной столицы после Рыскалиева, в криминальных делах замечен не был, но, вопреки ожиданиям, не взял ситуацию под контроль и вопросам идеологии, социального комфорта населения уделял не больше времени и внимания, чем его предшественники. Как рассказывают очевидцы, чаще его можно было видеть не в аулах, беседующим с молодежью, а в кабаках в сопровождении местной чиновничьей и бизнес-элиты.
Занятые исключительно собой и «защитой» собственных интересов, акимы проворонили ситуацию. Как утверждает известный теолог, «если законы человеческие перестают действовать в силу роста коррупции, разгула криминалитета и т.п., то общество начинает организовываться на тех законах, которые прошли апробацию временем – Законах Божьих». А воспользоваться этой ситуацией религиозным фанатикам, как показывают события последнего времени, легче легкого, что ярко демонстрирует и пример Атырауской области.
В 2008 году 14 человек были приговорены к длительным срокам лишения свободы по статьям «Приготовление к преступлению и покушение на преступление» и «Терроризм». В январе 2011-го салафиты осквернили атырауское кладбище. 31 октября того же года в областном центре прогремели два взрыва, которые были признаны терактом. Чиновники тогда открыто признались, что в области резко возросло число салафитов – количество приверженцев этого течения оценивалось ими в полторы тысячи.
Опрос, проведенный Казахстанским институтом социально-экономической информации и прогнозирования, показал, что именно в Атырауской области зафиксирован наиболее высокий уровень религиозной нетерпимости – она выражалась в том, что поборники «чистого ислама» не приемлют сосуществования с представителями других конфессий.
В ноябре 2013-го к 20 годам лишения свободы был приговорен житель области, признанный виновным в создании террористической организации и совершении в ее рамках ряда преступлений. Зимой 2014-го против другого жителя области было возбуждено уголовное дело по статье «Финансирование терроризма». В феврале 2015-го в Атырау двое были осуждены за пропаганду идей «военного джихада».
Особняком в этой истории стоит фигура такого тяжеловеса, как Аслан Мусин. Он длительное время руководил двумя западными областями – Актюбинской и Атырауской. Как неоднократно подчеркивали эксперты, его миссия на этих постах заключалась в проявлении жесткости с целью искоренения «регионального сепаратизма», но почему-то мало кто говорит о том, что в итоге все обернулось разгулом религиозного экстремизма – и именно в этом чуть ли не напрямую обвиняли Мусина некоторые российские политологи.
Так ли это, судить не беремся, но до сих пор ходят разговоры о том, что Аслан Еспулаевич решил применить «религиозную» терапию в своей собственной семье, но не рассчитал силенок. Например, на страничке nasmnogo.net можно прочитать про его сына следующее: «Асылбек Мусин — лидер общины коранитов, насчитывающей около 70-80 тысяч членов. По его собственному признанию, он не получил нигде высшего образования, определенное время жил в Сирии, где увлекался радикальными исламскими вероучениями, в простонародье, ваххабизмом. По имеющимся сведениям, длительное время испытывал зависимость от тяжелых наркотиков».
Совпадение это или нет, но именно в годы расцвета влияния и авторитета Мусина в Казахстане, в том числе и в руководимых им областях, стали появляться такие «проповедники», как Саид Бурятский, начали строиться ваххабистские мечети, а последователи нетрадиционных религиозных течений чувствовали себя хозяевами жизни. Как сообщали наши коллеги, в мечети «Ат-Такуа» «активно работали миссионеры, они довольно успешно пропагандировали свои идеологии, вселяя в умы казахстанцев смуту и полную запутанность в исламской религии.
За три-четыре года местные жители превращались в слепые орудия убийства, разрушения и насилия. В результате чего Атырау чуть было не превратился в региональный канал салафитско-террористического влияния». Неужели Мусин «слона не приметил»? Или просто сделал вид, что не видит очевидного?
Впрочем, как бы то ни было, пора бы уже центру задуматься о степени эффективности кадровой политики на западе страны. Нынешний аким Атырауской области Нурлан Ногаев своими шагами к сближению с населением, безусловно, вселяет определенную надежду на то, что он не станет банальным клоном своих предшественников. Но, во-первых, еще не факт, что так и будет, а во-вторых, срок его полномочий ограничен и кто ему дышит в затылок – неизвестно.
