Фабрики мыслей – это аналитические структуры, которые разрабатывают долгосрочные стратегии, краткосрочные тактики, методы реагирования на различные вызовы и пути развития. Но справляются ли со всеми этими задачами казахстанские think tanks? Опрошенные нами эксперты констатируют их явное отставание от реальных процессов и отсутствие у них авторитета в глазах власти и общества. И тем более говорить о каком-то мировом признании тут, разумеется, не приходится. А раз так, то напрашиваются резонные вопросы. Какую тогда роль они играют в формировании той или иной политики государства? В чем их слабые и сильные стороны? И что мешает их полноценному развитию?
Султанбек Султангалиев, политолог:
"Власти предпочитают обращаться к кому угодно, но только не к интеллектуалам"
- Главная проблема отечественных мозговых центров, на мой взгляд, заключается в их недостаточной востребованности. Это вызвано не столько их интеллектуальной слабостью, сколько преклонением нашей бюрократической элиты перед всем иностранным. Властные структуры предпочитают обращаться к кому угодно, но только не к казахстанским интеллектуалам, которые, кстати говоря, ни в чем не уступают иностранцам.
Важной проблемой остается финансирование подобных центров. Поддержка со стороны государства, во-первых, явно недостаточна, а во-вторых, приводит к определенной ангажированности и необъективности выводов исследований вследствие жесткого заказа на определенный результат. Это, в свою очередь, отрицательно сказывается на имидже самих организаций, так как в международном экспертном сообществе, грубо говоря, лохов нет.
Иногда складывается впечатление, что главной задачей того или иного проекта был не системный и глубокий анализ проблемы, а освоение бюджета. У заказчиков, будь то государство или финансово-промышленные группы, нет понимания важности долгосрочных исследований в той или иной области. Хотя, безусловно, использование потенциала экспертных групп давным-давно востребовано. Более того, считаю, что если бы к выводам мозговых центров и отдельных казахстанских экспертов прислушивалась наша власть, то нынешней критической ситуации в социально-экономической сфере Казахстан смог бы благополучно избежать. Однако у представителей высшей бюрократии нет стимулов к тому, чтобы развивать и поддерживать мозговые центры.
К характерным недостаткам казахстанского экспертного сообщества, на мой взгляд, можно отнести поверхностность отдельных исследований, зависимость от внешнего влияния, в первую очередь от влияния очень мощного информационного и интеллектуального российского потока, а также политическую ангажированность самих экспертов.
Ернар Нурмагамбетов, блогер:
"Не решение формируется на основе аналитики, а аналитика создается под решение"
- На мой взгляд, казахстанские центры создавались в первую очередь для поддержки и разработки аналитического обоснования государственной политики в тех или иных сферах. Такая работа не требует достоверности исследований, точности прогнозов, привлечения профессиональных исследователей и ученых и т.д. Именно поэтому всех устраивает, что аналитика строится на спорных данных официальной статистики и с использованием примитивных методов анализа.
Основные требования к аналитике заключаются в том, чтобы были таблицы и графики, а выводы полностью подтверждали позицию заказчика/потребителя. Реально низкий уровень практической применимости результатов работы казахстанских мозговых центров стал причиной недостаточности их финансирования. Нет особой необходимости проводить дорогостоящие исследования, ставить эксперименты, если это никому не нужно.
Я бы выделил следующие слабые места наших аналитических структур: использование данных официальной статистики как истины в последней инстанции; политизированность; недостаточное финансирование реальных исследований с контролем целевого использования средств. Мне попадались аналитические отчеты, основанные на полевых исследованиях, которые не давали абсолютно никакой полезной информации. Я уже не говорю о ее практической применимости.
Что мешает развитию этих центров? Думаю, по каждому из них надо искать причины. Но общая проблема, на мой взгляд, - это отсутствие спроса на их "продукт". Логика тут простая: зачем платить за недостоверную аналитику или за выводы и рекомендации, которые заказчик, работающий в той или иной сфере (имеющий опыт), может сделать самостоятельно? Отсутствие спроса - это результат процветания культа дилетантизма, который существует не только в упомянутых центрах, но и во всем казахстанском обществе. В цене универсальные специалисты, которые сегодня могут "думать" о развитии сельского хозяйства, завтра о промышленности, а послезавтра о высшем образовании Казахстана. Естественно, такой продукт будет вызывать усмешки у специалистов, которые десятками лет работали в той или иной сфере.
Я не знаю, какие материалы ложатся на стол министров, президента и т.д., и в какой степени потом используются эти данные при формировании той или иной политики. Лично мне кажется, что они используются лишь для обоснования того или иного направления, цифры подгоняются, выводы корректируются. То есть не решение формируется на основе аналитики, а аналитика создается под решение. Быть может, в этом и заключается причина неэффективности многих государственных программ.
Серик Малеев, журналист:
"Стратегией глобального кризиса наши институты не занимаются"
- В последнее время в работе отечественных мозговых центров произошел кардинальный перелом. Еще недавно наши идеологические органы не успевали за трендами, происходящими в обществе. Хотя среди населения уже давно озвучиваются такие понятия, как, например, "казах елі", на уровне государственной идеологии это не проходило. С недавних пор ситуация стала меняться, и я склонен связывать это с приходом новой талантливой команды в администрацию президента. Тренды явно стали другими. И в первую очередь это заявленная президентом программа "Мангiлiк ел". Она находит понимание в обществе, и общество готово поддержать главу государства в этом направлении.
Еще одним важным обстоятельством стала смена руководства в крупнейших аналитических структурах. В частности директором КИСИ был назначен Ерлан Карин. Прежняя команда в большинстве своем получила воспитание и образование в советский период, и многие вещи она старалась перенести в наше время. А нужен был свежий взгляд...
Сейчас Астана - это фактически город молодых. Нас (я имею виду 50-60-летних), конечно, уважают, к нам прислушиваются, но карьеру там делают в основном 30-летние. Многие из них получили образование в европейских университетах, у них новые идеи, креатив. И это работает, причем неплохо. То есть наш современный вектор - это светское государство, которое стремится в Европу, но в то же время не забывает о своей национальной основе. Думаю, самый близкий для нас пример - это Япония, которая сумела совместить западные технологии и восточные ценности.
В начале нашей независимости линия противостояния шла между людьми с советским мышлением и традиционалистами, условно говоря, между русофилами и русофобами. А уже завтра это будет линия разделения между казахскими традиционалистами и представителями нетрадиционных религиозных течений (салафиты, ваххабиты). И я думаю, что современным идеологам и аналитикам удалось уловить эту тенденцию; наконец, они стали действовать адекватно. Эта адекватность проявляется хотя бы в том, что тот же ДУМК начал вести большую пропагандистскую работу. К примеру, когда в мечети собираются верующие, то прежде чем зачитывать намаз, имам разъясняет хадисы, которые, как известно, никак не совпадают с тем, что предлагают те же салафиты.
Другое дело, что властные структуры не всегда шагают в ногу с аналитическими институтами, с тем же КИСИ. Сегодня они черпают информацию из разных источников. Для администрации президента даже газетная публикация может стать основанием для каких-то выводов.
На мой взгляд, и те, и другие недооценивают события, происходящие за пределами нашей страны. То есть наши институты делают упор на внутреннюю ситуацию, при этом избегая затрагивать некоторые внешние угрозы. К примеру, Россия сейчас испытывает тяжелые времена - фактически все западные страны играют против нее, выставляя санкции, пытаясь забрать у нее энергорынок. А нас это все как будто не касается. Хотя понятно, что любой негативный сценарий у соседа рано или поздно аукнется и у нас. Какими должны быть наши действия в подобной ситуации - непонятно. То есть стратегией глобального кризиса, назовем ее так, наши институты не занимаются.
