Пятнадцать лет он отдал областному драматическому театру. После громкого скандала Женисбек Калкабеков был вынужден оттуда уйти. Теперь он художественный руководитель театра при обществе глухих. Эта работа дала новые силы и свободу.

Женисбек Калкабеков,
художественный руководитель народного театра Городского дома культуры казахского общества глухих

«Жена предложила поехать в Актюбинск, я согласился. На тот момент не сомневался. В Алматы работы не было, перспектив тоже никаких…»

Отец праздновал в сорок пятом году Победу. Он сказал своим друзьям, как мечтает, чтобы девятого мая у него родился сын и назовет его Женисом. Удивительно, но так и произошло. Мой День рождения - девятого мая.

Недавно с детьми чуть не поругались. Говорю им: «Вы, когда поступали в институт, думали куда идете?». Сейчас обе работают не по специальности. Я с детства знал, что буду артистом. Наверное, это желание перешло ко мне от отца. Он учился на актерском отделении, потом пришла война. На юридический поступил, когда уже женился. Но всегда мечтал о сцене. Со школы я участвовал в любой самодеятельности. В Питере окончил институт культуры имени Крупской по режиссуре драмы.

Всех наших выпускников пытался заманить к себе в Шымкентский институт культуры. Но я не мог сразу после студенческой скамьи идти работать театральным педагогом. При нашей профессии, ты должен как-то себя показать, поставить что-нибудь на сцене, а иначе чему ты научишь своих студентов? Вообще я хотел в кино. Пришел на «Казахфильм», меня взяли в киногруппу. Тогда снимали «Путь Абая». Это было до перестройки. Выделили деньги на десятисерийную картину. Неожиданно нашего режиссера вызвали в Москву, вернулся он оттуда расстроенный. Оказалось, что «срезали» пять серий. Через некоторое время сообщили: будет всего три серии. Он со скандалом ушел, бросил снимать, и киногруппа развалилась.

Ребята из Бишкека пригласили к себе работать. Четыре года там жил, снимал конъюктурное кино. Как-то жена брата съездила в Турцию и привезла товар. Предложила поторговать на базаре. Я отказался, в Алматы ни за что не хотел стоять за прилавком. А жена брата из Атырау. Там меня никто не знает, почему бы ни поехать? У советских людей тогда выпало понимание торговли. У нас если кто-то начинал торговать, называли сразу спекулянтом. В Гурьеве на базаре все продал за три дня. Стал импровизировать как на сцене. Людям ведь хочется купить вещь у человека, который улыбается и сыплет комплиментами. Но торговля это не мое. У меня вообще деньги не держатся (смеется).

Познакомились с женой в Алматы. Она приехала из Актюбинска на курсы повышения квалификации. Предложила поехать в Актюбинск, я согласился. На тот момент сомнений не было. В Алматы работы нет, перспектив никаких. Вместе с братьями жили полгода на пенсию родителей. Никто из нас не мог никуда устроиться.

«Свободный человек, занимаюсь коллективом, хожу на постановки. И что-то не хочется сесть и зарыться в бумаги»

Как приехал в Актобе, сразу направился в драматический театр. Зашел, меня спросили, режиссер ли я и пригласили зайти. Я думал, что будет кастинг. Меня сразу взяли на работу, потому что не хватало людей в русской труппе. Актеры встретили хорошо. Конечно, старики ворчали, вот, как казах будет руководить русской труппой. На что я говорил: «Ребята, успокойтесь, я Пушкина и Чехова также люблю, как и вы».

У нас много театральных казахстанских городов. Но Актобе таким нельзя назвать. Театр здесь мало поддерживают. Раньше я думал, что театр не относится к государству, это нечто свободное. На самом деле, он закрепощен системой.
Мы должны были подготовить выступление к городскому празднику - Наурыз. Я тогда был режиссером русской труппы. Мне сказали, что платить артистам не будут. А в честь чего они пойдут работать бесплатно? Тем более в то время с нищенскими зарплатами. Из-за этого был большой конфликт, деньги для артистов все-таки удалось выбить.

Театр – продолжение политического и экономического состояния страны. Было время, когда в театре по полгода не платили, и нужна была государственная поддержка. Если на спектакль приходят руководители города и области, значит, вместе с ними будут госслужащие, которые следом подтянут директоров школ. Естественно, за ним и ученики. Это был титанический труд: привлечь людей к театру. В советское время хорошо работали профсоюзы. Были люди, которые занимались культурой. Они распространяли билеты. Когда профсоюзы исчезли, рухнула эта система. Мы открыли при театре студию, чтобы создать приток. Актеры студии были без корочки. Отправляли их учиться. Так все получили высшее образование. Сейчас почти и вся казахская труппа выучилась в Бишкеке. Год обучения там стоит всего сто долларов.

Недавно поменял квартиру на дом. Теперь вытащить меня оттуда очень сложно. Я всегда хотел жить в частном доме. Сейчас, когда дети выросли, решились с супругой на переезд. Сто лет ничего не пилил, не строгал. Теперь делаю с таким наслаждением полки в гараже, будку - собаке. Вечером на улице пьем чай. И чувствуешь покой и умиротворение.

Некоторые удивляются, как за один вечер можно написать два сценария. Могу, и это мне легко дается. Если на меня что-то начинает сильно давить, я ухожу. Раньше не думал, что могут быть враги. Меня тяготят конфликты и недосказанность. Но чтобы этого избежать, надо быть честным, не всегда это получается. Хоть я - атеист, но верю в то, что даешь, то и получишь в жизни.

Не люблю оказывать медвежьи услуги. В театре у нас работал один человек. Я ему все время говорил, что он не актер. Он не создал ни одного яркого образа на сцене. Из театра ему нужно было уходить. Зато видел, что из него выйдет неплохой режиссер. Он оставил актерство. В городе этот человек сейчас известен как хороший ведущий, сам пишет сценарии и поет.

Третий год, как не работаю в театре. Искал себе применение. С коллективом общества глухих я и раньше сотрудничал. Знаю их давно. У нас каждый день концерты, мы ездим по школам, лагерям. Есть в репертуаре программы, которые длятся по полтора часа. Хотим защитить звание «Народный» для коллектива «Жестовые песни». Уже не знаю, хотел бы я вернуться в театр? Как в истории про императора, когда он ушел из власти, и говорил: «Сейчас такую капусту выращиваю, вы бы видели». В театре на сегодняшний момент непростая обстановка, и я рад, что там не работаю. Свободный человек, занимаюсь коллективом, хожу на постановки. И что-то не хочется сесть и зарыться в бумаги. Мне предлагали руководящие должности, но боюсь, это убьет все творчество.