Что происходит на самом деле с «Радиоточкой»? Медиапортал заработал в совершенно новом, даже неожиданном, дизайне и с другим тематическим наполнением. Можно ли считать это сменой информационной политики? Главный редактор «Радиоточки» Ержан Сулейменов отвечает на вопросы, рассуждает о будущем радио и телевидения, говорит о журналистской кухне, делится личным…

- Интервьюировать собственного шефа – задача не из лёгких, честно говоря…Вы стали главным редактором «Радиоточки» три месяца назад. С чем связан ваш приход на этот проект?

- Проект очень интересный, и передо мной была поставлена задача сделать из «Радиоточки» заметное, цитируемое медиа-явление. Поэтому мои интересы практически совпали с интересами владельцев. «Радиоточка» планировалась и на самом деле сейчас играет роль альтернативного медиа. Того медиа, которое может дать новые или непривычные взгляды, точки зрения на важные вопросы дня.

Большинство СМИ, работающие в Казахстане, дают информацию не для размышлений, а для того, чтобы люди приняли чью-то точку зрения. На уровне слепой веры – или хорошо, или плохо.

- Какой вам досталась «Радиоточка»?

- Проект изначально был амбициозным, поскольку запускался как онлайн-радио, talk-радио. Такой формат для всего постсоветского пространства не вполне обычен. Это стопроцентная генерация собственного контента, производство собственных программ. Это всегда дорого и затратно и по деньгам, и по людям.

Но, как показал опыт «Радиоточки», казахстанская аудитория к talk-радио, возможно, пока еще не готова. Может, не так много людей, которые слушают радио в интернете, может, не хватает мощностей, может, пока нет привычки вообще слушать радио в интернете и разговорное радио особенно. К тому же у интернета есть такая особенность, что материалы, которые не отражены в текстовом виде, плохо индексируются поисковиками. И как бы мы ни хотели, под влиянием новых технологий мы становимся больше визуалами - нам нужны картинка и сопровождающие её тексты. Конечно, читать у нас люди привыкли больше, чем слушать.

- У стороннего наблюдателя может сложиться мнение, что та «Радиоточка» трехмесячной давности, куда вы пришли, и та, что есть сейчас, – это два разных проекта.

- Не совсем так. Есть и преемственность, и общие тенденции, но какие-то вещи я попробовал актуализировать. «Радиоточка» поднимала многие темы, однако они не всегда были привязаны к происходящему, они не всегда были сегодняшними.  А людям на самом деле нужно то, что происходит сейчас, то, что сейчас может повлиять на их жизнь.

Но при этом мы стараемся все-таки закладывать в свои материалы те вещи, которые способны играть на будущее. Взять тот же конфликт по поводу плаката «Пушкин-Курмангазы». Понятно, что он обостряет проблему, связанную с сосуществованием в Казахстане двух культурных групп - более традиционалистских казахоязычных, считающих что традиции – это одна из ценностей, на которых можно построить государство, и более либеральных русскоязычных. Но в данном случае дело даже не в этом. Конфликт показал, что мы в Казахстане потеряли культуру дискуссии. Сегодня люди не хотят слушать друг друга. Поэтому мы приводим разные точки зрения, чтобы читатели, слушатели поняли: не существует одной правды. У разных людей есть разные «правды». И только в слиянии, в общих уступках можно найти то, что может позволить жить без конфликтов. Только рассказывая о своих ценностях, люди могут донести до других то, что их волнует, что является для них важным. Если другая сторона научится это понимать и уважать, то тогда мы сможем выстроить общество без больших потрясений.

Например, меня часто спрашивают: «Зачем вы публикуете переводы иногда довольно острых, даже провокационных материалов казахоязычной прессы?» Я считаю, что русскоязычным важно знать, что думают казахоязычные.

В работе напрягает вопрос, который часто задают с разных сторон: «Зачем вы это опубликовали?» Я это сделал, потому что считаю это правильным, потому что люди имеют право это знать, а мы имеем право рассказывать. То, что молча кипит, рано или поздно взорвётся. Сегодня очень важно, чтобы люди начали обсуждать разные темы. Мы слишком много молчим.

- Многие говорят о смене информационной политики «Радиоточки». Но это, наверное, скорее не смена политики, а смена способов подачи, актуализация, о чём свидетельствует и новый дизайн сайта?

- Нам всегда нужно понимать, что есть аудитория, у которой свои привычки. Мы не можем заставить ее читать, смотреть или слушать. Мы можем только сделать так, чтобы ей стало интереснее и удобнее. Перестройка того же сайта была затеяна для того, чтобы людям было удобнее – удобнее находить, удобнее читать, удобнее смотреть. Это инструменты. Мы можем как угодно излагать свои мысли, но если их трудно найти, то никто и искать не станет. 

- Вы уже сказали, что радио – это интересная, аутентичная часть сайта, но в тоже время тяжеловесная, которую трудно вести, производить. И всё-таки вы от неё не отказались. Можно ли из этого сделать вывод, что вы признаете за радио в Казахстане (и радио-онлайн в том числе) будущее?

- Как сказал один из российских радио-менеджеров, радио не умрёт никогда. Потому что люди приходят на радио не за музыкой, а за play-листами. Они приходят за вкусами. Музыку можно в интернете найти, какую угодно. Самая большая ценность любой радиостанции – это её музыкально-редакционная политика, рекомендованный play-лист, который составлен и который кому-то нравится, отвечает спросу, потребностям. Люди приходят на любой телеканал, интернет-сайт, радиостанцию за советами, за рекомендованной информацией тех людей, которые им нравятся.

Радио остаётся составной частью «Радиоточки» и останется, потому что голоса – это удивительная часть жизни, которую нельзя заменить текстом. Да, звук будут слушать реже, чем читать тексты. Но у живого звука всегда есть голос, через который всегда можно понять настроение. Мы отказались от сложных в производстве радио-форматов. Потому что для онлайн-радио они были невероятно дороги. Опять же я смотрю на любое медиа-производство как медиа-продюсер: если это слишком дорого, то стоит повременить, пока не придёт экономический порог. А когда станет выгодно, то это можно будет делать.

Мы добавим то, что не требует больших затрат в производстве, – это переводы в аудио-форматы онлайн-трансляций из Службы центральных коммуникации, из парламента, ещё откуда-то, это будут трансляции и в аудио, и на видео с пресс-конференций.

- За эти три месяца количество просмотров «Радиоточки» заметно увеличилось. Значит, попали в струю? От чего это вообще зависит?

- Количество посетителей и просмотров начало расти ещё на старом сайте с не очень удобным дизайном, функционалом. Во-первых, информация актуализировалась. Во-вторых, появилось довольно много интервью и аналитических материалов, которые дают людям возможность подумать. И я считаю, что очень много даёт появление у нас людей, которых я бы назвал моральными столпами общества. Того же Ермека Турсунова – бывает, он появляется, но не часто. Того же НурланаТуреханова, АрманаШураева. С ними мы стараемся говорить больше не о их профессиональной деятельности (она и так понятна и многим не очень интересна), а о том, что этих людей больше всего раздражает в сегодняшней действительности, что им мешает, что бы они изменили.

- На «Радиоточку» вы пришли с довольно раскрученного и популярного сайта Zakon.kz. Многие, особенно журналистское сообщество, гадают, почему вы ушли оттуда. Вы выполнили свою задачу, или проект перестал быть интересным?

- Когда я приходил на этот ресурс, там стояла задача немного перестроить бизнес-модель работы самой редакции, выстроить штатное расписание, бюджетирование и, понятно, поработать с контентом. Zakon.kz – один из агрегаторов (их полно в Казахстане - это сайты, которые воруют чужую информацию и собирают её в ленту), но стоящий среди них особняком. Ему 15 лет, люди к нему привыкли, и он составляет очень удобный для пользователей дайджест материалов.

Мы сразу поговорили с владельцами и пришли к согласию, что надо публиковать на Zakon.kz и собственные материалы. Даже если их немного, они формируют лицо издания, показывают позицию, отношение к разным событиям. Но это большой бизнес. Когда у вас нет дефицита посещений, когда у вас нет необходимости наращивать контент, чтобы привлечь еще больше аудитории, то с рыночной точки зрения и смысла нет это делать.  

- Ваше лицо знакомо многим именно по телеэфиру. Вы много лет вели новости на одном из крупнейших телеканалов. Нет желания снова сесть в студию?

- Честно говоря, на какой-то телеканал в новости – нет. Потому что это такая жёсткая технологическая работа. Если ты не просто ведущий, а продюсер новостей, выпускающий, главный редактор новостей (как было в моем случае), то ты загружен с утра и до самого финиша. Судьба телевизионщиков – это как в шутке: для нас праздник что для лошади свадьба – морда в цветах, а ж..а в мыле. Для тележурналистов все праздники – это выезды, съемки или работа в редакции, в студии. Обидно бывает. С другой стороны, вернуться в эфир сегодня проще простого. Если у тебя есть фотоаппарат, мобильный телефон, веб-камера, то ты можешь снимать свои же интервью, выкладывать их в интернет. Кстати, это происходит на сайте «Радиоточка» - мы запустили видео-версии интервью, скоро запустим онлайн-трансляции с событий. В принципе, ничего не мешает почти мгновенно попасть в интернет.

- Вы согласны с мнением, что время телевидения прошло и что журналистика как профессия вырождается? Поскольку, как вы уже сказали, у каждого есть не только мобильный телефон с выходом в интернет и с хорошей камерой, но и монтажная программа, и программа, которая позволит вещать на собственный сайт. Необходимости в журналистах уже нет?

- Что телевидение, что радио, что газеты, что интернет-сайты – это всего лишь оболочка, носитель. Самая главная ценность – редакционная политика, взгляды редакции на жизнь. Аудитория приходит не только за информацией, а зачастую за редакционным взглядом на это событие. Сколько бы ни было понятий «гражданская журналистика», «блогинг» и чего угодно…

Начав заниматься журналистикой, я попал на тренинг, и наш американский тренер, один из моих учителей Стив Олсон сказал: «Поймите, если вы хотите добиться успеха, то должны быть профессионалом». А профессионала от любителя отличают всего две вещи. Первая   профессионала его работа кормит, и если выбранная профессия не обеспечивает достойного уровня жизни, то, наверное, не стоит ею заниматься, потому что всё равно будет плохо. И вторая – любитель делает как может, а профессионал делает как надо. Поэтому профессиональная журналистика не умрет.

Также, я считаю, никогда не умрут кафе и рестораны. Потому что там работают профессиональные повара. Так и здесь: производить дома каждый день новости не может никто, никто этим постоянно не занимается, хотя бы близко по уровню подняться к профессиональным журналистам – это очень сложно. В журналистике есть технология, не зная её, быть эффективным невозможно.

- С момента, как вы пришли на «Радиоточку», у вас в личной жизни произошли изменения - родилась дочь. Вы бы хотели, чтобы она стала журналистом?  

- Этот вопрос от нашего хотения-нехотения не зависит. У меня, например, папа-металлург, мама-педагог. У нас в семье никогда не было предпосылок, что кто-то пойдёт заниматься журналистикой. Понятно, что человек сам выбирает себе какую-то сферу деятельности. Как отец я, наверное, не очень бы хотел, чтобы мой ребёнок занимался журналистикой, потому что эта профессия, в которой нельзя быть равнодушным. Ты сталкиваешься с кучей проблем и бед людей. Если занимаешься общественно-политическими, социальными темами, тебе всё равно придётся пропускать их сквозь себя. А в жизни каждого человека и так много бед и проблем, и, может быть, нет смысла нагружать себя чужими проблемами ещё. Но в журналистике всегда можно найти более удобные вещи, не знаю, есть спортивная журналистика, есть авто, есть мода, ещё какие-то темы, с которыми можно жить в журналистике, но тебе будет приятно. Как оно сложится…

- Что недопустимо для журналиста, по вашему мнению, чего бы вы не простили сотруднику, вашему работнику на «Радиоточке»?

- Самая тяжёлая вещь, которую может сделать человек, работающий в медиа, - это не наврать даже… А, забыв какие-то правила технологии, серьёзно навредить каким-то людям, просто даже не подумав. Может только вот это… Или подлость, когда люди сводят счёты. Или вот, говорят есть кодекс этики журналиста, его можно 50 раз написать на бумажках, но если у человека нет культуры и воспитания, если он сволочь, он всё равно таким будет. Есть правило, о котором многие забывают – это правило «не навреди».

Я смотрю, что в наших медиа делается. Один из показателей – это дело Виктории Ганя. Когда люди не задают себе вопроса: что происходит на самом деле? Когда полицейские быстро поймали человека, быстро показали его СМИ, СМИ написали, что вот этот человек, вот его имя, фамилия, он сосед. А сейчас, спустя столько месяцев, появляется другой человек который говорит: «Это сделал я». И никто, наверное, из тех журналистов, кто публиковал имя, фамилию, фото первого подозреваемого не подумали, что мог быть самосуд над семьёй того, первого, человека, сожгли дом…

- А что, если он просто невиновен?

- На самом деле, презумпцию невиновности никто не отменял. Очень многие журналисты делают неправильные вещи. Но мы же - живые люди.