Одно дело – пригласить, и совсем другое – достойно принять. Сегодня и в Казахстане, и в России реализуются масштабные программы по обеспечению поддержки зарубежным и прибывшим в эти страны соотечественникам. Но за громкими призывами и красивыми отчетами часто скрываются пофигизм и безответственное отношение к судьбам людей... О негативных сторонах переселенческого процесса мы беседуем с известным в прошлом казахстанским правозащитником Федором Мирогловым, который ныне проживает в Воронежской области РФ.
Государственник и коммерсанты
- Федор Викторович, о проблемах переселенцев вы знаете не понаслышке - несколько лет назад сами переехали из Казахстана в Россию. Как вы оцениваете программы по возвращению соотечественников, которые сегодня реализуются в наших странах?
- Кого следует считать соотечественником? Нужны ли представители диаспоры для влияния за рубежом? А может, лучше собрать их всех на территории Родины? Эти вопросы, начиная с 1990-х годов, муссируются в информационном поле большинства республик бывшего СССР. Но, несмотря на неугасающее внимание к данной теме, реальные результаты соответствующих госпрограмм, мягко говоря, не очень радуют.
В первые годы после обретения суверенитета Казахстан призвал этнических казахов вернуться на Родину, которая их очень ждет. Тогда от многих представителей славянских организаций республики часто приходилось слышать: мол, вот он, пример заботы о своем народе. Именно о народе, а не о навязываемом повсеместно образе безликого и бездуховного гражданского общества, живущего заботами о личной выгоде и сытом существовании. Но позднее, видя издевательства над приехавшими оралманами, пробуксовку и провал программ по возвращению соотечественников, о чем сообщали местные СМИ, эти люди уже ехидничали… Тогда они не знали, что через несколько лет подобные отношения со своей исторической родиной придется выяснять и русским.
Многих поначалу вдохновила программа переселения в РФ, но принципы и формы ее реализации на местах впоследствии стали для них жестоким разочарованием. Вкусив специфику «отеческой заботы», они с горечью говорят, что лучше бы вообще не было этой разрекламированной программы и, по сути, фиктивных инициатив по поддержке соотечественников за рубежом...
- Если сравнивать проблемы переселенцев в Казахстан и в Россию, то какие у них принципиальные различия?
- Необходимо отметить, что призыв к сородичам вернуться и принципы переселения в Казахстан исходили от знаковой фигуры, являющейся именно руководителем-государственником. То есть он намеревался собрать именно свой народ, думая о его будущем, как минимум, на ближайшее столетие после своего ухода.
А вот переселенческие призывы, звучавшие из уст правителей России, оказались циничной инициативой команды коммерсантов во власти, которым просто не хватало и не хватает рабочих рук. Они говорили так: «приезжайте кто угодно, откуда угодно, сколько угодно»! Но при этом всех шокировало принципиальное уточнение - о крайней нежелательности переезда в РФ пожилых и стариков. Это заявление тогда ввергло в растерянность многих потенциальных переселенцев, надеявшихся на теплые объятия Родины-матери…
Многие возразят: мол, только государственник мог решиться вернуть ранее утраченную Россией по иронии судьбы территорию Крыма. Вроде бы оно так. Но этот же деятель после возвращения Крыма с легкостью заявил о готовности обсудить вопрос передачи соседней стране одного или двух островов Курильской гряды. Крым вернул, а Курилы на прилавке?! Ради чего? А ради того, чтобы увеличить оборот торговли с богатым соседом. При этом его мало волнует, что будет с островами и жителями потом, через 50-100 лет.
Гражданская ответственность или личное благополучие?
- А что у нас общего?
- Общее у нас – это те самые государственные служащие, в чьи обязанности входит прием, оценка и оформление документации от прибывающих переселенцев. Самое страшное в этих людях - равнодушие и презрение к каждому заходящему в их кабинет человеку. У них свои интересы, у них полностью отсутствует главный признак, отличающий государственника, - чувство гражданской ответственности за судьбу своей страны.
Аналогично и проблемы у Казахстана и России одинаковые. Возьмите, например, оралманов, которые годами ждали выхода из монгольского гражданства. Кому-то в государственном аппарате они были интересны? Да, интерес был, но только ради сдачи отчетов о количестве прибывших. А вот задумывался ли кто-нибудь из пишущих эти отчеты о том, что ждет семьи переселенцев без гражданства завтра и что будет со страной в перспективе? Вряд ли. Хотя можно было проявить инициативу, обратиться в вышестоящие инстанции и внести изменения в закон. Но у обитателей кабинетов иные ценности в жизни, главная из которых - личный интерес в виде тихого офисного благополучия с непыльной работой и стабильной зарплатой.
В России была похожая проблема - тысячи переселенцев годами ожидали выхода из украинского гражданства, и всем кабинетным «стратегам» на эту проблему было наплевать. Но когда хлынул поток донбасских беженцев, все быстро и легко решили, приняв за неделю пару поправок в закон. Теперь не надо ждать ответа из Украины, достаточно лишь факта отсылки заявления о выходе из гражданства. То есть послал в письме прежнюю Родину куда подальше – и проблема устранена. Но стимулом к решению этого вопроса стали вовсе не забота о стране, не сопереживание страданиям вынужденных переселенцев, а политические интриги и дрязги, когда конфликтующие государственные деятели двух стран искали способ напакостить друг другу.
Гражданская ответственность за свою страну и ее будущее во все периоды истории нашего общего Отечества была неотъемлемой частью идеологии общества. Это тонко отражено в известной всем комедии «Кавказская пленница». Даже порочный человек советского времени – руководитель района Саахов – имел, помимо своих интересов, гражданскую позицию в виде личной ответственности перед государством. Помните эпизод из фильма?
- Двадцать пять баранов! И это когда наш район не полностью рассчитался с государством по шерсти и мясу.
- А ты не путай свою личную шерсть с государственной!
- А я, между прочим, товарищ Джабраил, сюда и поставлен, чтобы блюсти государственные интересы.
К сожалению, людей с принципиальной позицией, государственников в структурах власти сегодня почти нет. И бесплатных путевок в Сибирь за саботаж поставленных государством задач ныне почти не выдают...
Переселенцы-призраки
- Откуда взялось это «равнодушие»? И чем оно чревато?
- Деградация понятия «гражданская ответственность» началась и в Казахстане, и в России в период смутных 1990-х. Тогда принципиальных государственников, несогласных с разграблением богатств страны и геополитическими уступками, выдавливали из госаппарата их коллеги, принявшие новые правила постсоветского времени: «живи для себя, обогащайся, как можешь». Впоследствии ряды госслужащих пополнила волна представителей молодого поколения, воспитанных на популяризируемом в СМИ разгуле бандитизма и воровства, - они очень органично вписались в «свежие веяния».
Вот эта прослойка людей (я бы даже назвал ее болотом), находящихся между первыми лицами страны и простым населением, и сводит на нет поступающие сверху толковые идеи, игнорируя их либо доводя до абсурда. В том числе это касается переселенческих инициатив и поддержки соотечественников за рубежом.
Безжалостность должностных лиц просто шокирует. К примеру, вместо позволенного законом продления регистрации лежачего больного переселенца они просто принимают решение депортировать его, поскольку не желают переоформлять регистрационный талон. Как говорится, вон отсюда - и забыли... А недавно я столкнулся с совершенно диким случаем. В одном поселке живет (точнее, существует) женщина с двумя детьми, один из которых является инвалидом. В 12-летнем возрасте ее привезли из Узбекистана родители. Училась в школе, жила как все. Но в 14 лет ей отказали в выдаче паспорта или любого другого документа ввиду узбекского свидетельства о рождении и настойчиво попросили больше не беспокоить. Сейчас ей 22. И все эти годы она, по сути, никто: не может получать пособия на детей, работать, лечиться или просто съездить в соседний регион. Ее даже депортировать не могут, так как отец детей этой молодой женщины - гражданин РФ. И в какие бы кабинеты она ни заходила с просьбой разобраться, как ей жить легально, ее отовсюду откровенно и хамски прогоняли. Причем прогоняли женщины, у которых тоже есть дети. И только тогда, когда мне удалось, пробившись на прием к большим начальникам, озвучить свое намерение предать историю матери-призрака широкой огласке в формате пресс-конференции, ситуация кардинально изменилась. Сразу же нашлись юридические возможности и механизмы для оформления документов. И занимаясь ими, обитатели кабинетов с ненавистью глядели на нас... Ничего человеческого, только животный страх наказания и потери теплого места. Думаю, и у переселенцев в Казахстан тоже найдется немало подобных историй.
Что же будет с Родиной и с нами?
- Каковы ваши прогнозы на обозримое будущее? Есть ли у наших стран шансы изменить ситуацию? Если да, то, каким образом?
- Оценивая ситуацию, к сожалению, приходишь к выводу, что шансов на изменение сложившейся на сегодня системы среднего звена государственного управления в ближайшие годы нет.
Но оптимизм внушает то, что в целом население России не деградирует, в отличие от обитателей казенных кабинетов. Принципы гражданской ответственности за страну и за народ, ее населяющий, несмотря на полную профанацию воспитательных процессов в образовании, сохраняются на семейном уровне, передаваясь из поколения в поколение. Особенно в провинции. Эти принципы учат подрастающее поколение порядочности и честности. А порядочность и честность не позволяют людям с государственным мышлением попасть в структуры власти. Проход туда без блата и коррупции, по сути, невозможен.
В Казахстане руководитель-государственник, понимая, какие могут быть трения в элите или смута в обществе в случае внезапного вакуума власти, не стал рисковать судьбой страны и мудро начал процесс передачи власти. Думаю, при таком транзите преемник тоже будет убежденным государственником и, возможно, захочет очистить болото госслужбы, ввести в нее людей со схожими взглядами. Это будет трудный процесс. Но если его удастся запустить, то серые кабинетные сидельцы, опасаясь государственников и ощутив перспективу получения «путевки в Сибирь», начнут работать качественно и продуктивно.
В России же смену власти будут тянуть до последнего, заботясь, прежде всего, о судьбе оффшоров. Хотя в российском обществе запрос на появление во власти людей с государственным мышлением постоянно растет. И возможности для реализации такого запроса есть. Но произойти это может только через неожиданные формы перехода власти, связанные с потрясениями.
Обобщая изложенное, могу сделать лишь один вывод: пока в верховной власти как Казахстана, так и России не будет сильных государственников, которые решатся на перетряску и обновление сформировавшегося в смутные 1990-е среднего звена госаппарата, до тех пор не стоит ожидать реальной поддержки диаспор за рубежом, а также позитивных изменений в организации приема соотечественников, решивших вернуться.
