Муртас Кажгалеев долгие годы считался лидером сборной Казахстана и был  последним из наших шахматистов, кто входил в первую сотню мужского рейтинга FIDE. Он и сегодня продолжает участвовать в турнирах, хотя и не столь активно, а заодно занимается тренерской деятельностью. Среди его учениц – первый номер нашей женской команды и 31-я в текущем мировом рейтинге Динара Садуакасова, чемпионка страны Гулисхан Нахбаева. А кроме того, он является завзятым театралом и энтузиастом бега (даже пробежал полный марафон – 42 км 195 м!), пишет колонки для журналов и интересные посты в «Фейсбуке». Его взгляд на современные шахматы тоже представляется весьма любопытным.

О женщинах и мужчинах

- Во время нашей беседы шестилетней давности мы говорили в том числе о падении популярности шахмат в Казахстане. За прошедшие годы что-то изменилось? 

- Да, интерес к шахматам c тех пор вырос. И здесь надо отдать должное Динаре Садуакасовой, Жансае Абдумалик. Их успехи на международном уровне как-то взбодрили нашу публику, и сегодня открывается много шахматных школ. То есть на базовом уровне интерес очень приличный.

- В женских шахматах у нас очевидный прогресс, чего не скажешь о мужских. Только один, имеется в виду Ринат Джумабаев, имеет личный коэффициент выше, чем 2600. Это даже не вторая сотня рейтинга FIDE. За последние годы не появилось ни одного сильного молодого игрока… 

-  Прежде всего, это объясняется гораздо более высоким уровнем мировой конкуренции именно у мужчин. Если взять девочку, талантливую в шахматном плане и одновременно работоспособную, живущую в крупном городе (хотя бы в областном центре) и растущую в семье с нормальным достатком, то при серьезном отношении какого-то результата она добьется. А у парня никаких гарантий нет. Это как казахстанскому баскетболисту пробиться, скажем, в НБА.

У женщин мировая конкуренция ниже. И потом, в женских шахматах у нас сработал принцип домино – подобно тому, как произошло когда-то в Грузии (в этой республике в 1970-1980-х после Ноны Гаприндашвили появилась целая россыпь новых «звезд» мирового класса – прим. авт.). Конечно, на несколько ином уровне.

- Можно даже говорить о целой плеяде сильных шахматисток в Казахстане…

- Да. Правда, с одной стороны, есть «топ-5», а с другой – все остальные, которые находятся на приличном отдалении, что показал и недавний чемпионат Казахстана.

 Напомню, что сначала появились Гульмира Даулетова, Гулисхан Нахбаева, Мадина Давлетбаева – талантливое поколение. Чуть раньше проявила себя Маша Сергеева (которая постарше лет на шесть-семь), причем она играла, может, даже посильнее, но была одна такая. А тут сразу трое. Потом Жансая с Динарой быстро поднялись. Им повезло больше, чем шахматисткам постарше, поскольку финансирование было уже совершенно другое. Ну и, конечно, надо отдать должное самим девушкам и их родителям. 

Динара и Жансая рано начали серьёзно заниматься шахматами, завоевывать титулы в своих возрастных категориях. И это было большой удачей, поскольку в итоге государство обратило на них внимание, стало поддерживать. У Динары, например, много тренеров, и я – лишь один из них. В общем, особых проблем с деньгами там, к счастью, нет. То же самое касается Жансаи.

А вот, скажем, представляющая более старшее поколение и тоже очень талантливая Гулисхан таких условий не имела. Например, со мной она начала заниматься только в 18-летнем возрасте, когда все детские чемпионаты для нее уже прошли.  И даже в 16 лет было бы поздно. Она до сих пор берет уроки у гроссмейстеров, но при этом вынуждена считать каждый доллар, торговаться с тренерами, поскольку платит из своего кармана.

О молодых – ранних и не очень…

- Значит, рецепт такой: надо как можно раньше начинать серьезно заниматься шахматами, как можно раньше завоевывать медали на международных турнирах,  пусть и детских, чтобы спортивное руководство воскликнуло: «Какой талантливый ребенок! Надо поддержать»…

- С той же Динарой я начал работать, когда ей не было еще 10 лет. Она и с другими гроссмейстерами занималась с этого возраста. Девочка талантливая, плюс ее мама Орал Махметовна является очень хорошим менеджером. Примерно то же самое у Жансаи.

Действительно, у тех, кто рано начинает, больше шансов добиться ранних успехов и  получить уже в этом возрасте какое-то финансирование. Соответственно, они приходят к мысли, что стоит полностью посвятить себя шахматам, что это может принести деньги, славу.  В общем, появляется мощный стимул. И родители тоже начинают подталкивать к этому.

Конечно, девочки, о которых мы говорим, способные. Как шахматистки они сформировались рано, в том числе с помощью компьютера. Поэтому нельзя нынешних 16-летних сравнивать с нами, 16-летними, не знавшими, что такое большие турниры вообще. Тогда все тренировались три раза в неделю, играли по выходным. А сейчас те, кто хочет чего-то добиться, занимаются по 25-30 часов в неделю, лет с 7-8, причем с мастерами и гроссмейстерами. То есть у этих девочек наработка «человеко-часов» намного больше. Думаю, они играют сильнее, чем я в их возрасте, но слабее, чем Влад Ткачев (бывший казахстанский гроссмейстер, живущий сейчас во Франции, № 97 в текущем мужском рейтинге FIDE – прим. авт.). Правда, у меня в шахматном плане было позднее развитие. А каким будет дальнейшее развитие Динары и Жансаи – посмотрим.

Хотя в целом должен сказать, что в Казахстане дети слишком долго разгоняются. Пока разгонятся – уже поздно. В то время, как наши, образно говоря, барахтаются, их сверстники за рубежом уже плывут так, что образовавшийся в этом возрасте (где-то с 12 до 18 лет) разрыв практически невозможно ликвидировать. 

- И особенно это проявляется в мужских шахматах?

- Да. Если вы помните, в том интервью от 2011 года я сказал, что, скорее всего, завершу активную карьеру игрока и переключусь на тренерскую деятельность. Но добавил, что за сборную Казахстана буду выступать еще долго, поскольку, грубо говоря, надо быть совсем идиотом, чтобы из нее вылететь. И вот прошло шесть лет. Вы видите результаты мужского чемпионата страны (наша беседа состоялась перед его  официальным закрытием – прим. авт.). В верхней части турнирной таблицы все те же, кто еще в далеком 2008-м был в сборной, играл за Казахстан на Всемирных шахматных Олимпиадах. А молодые, мягко говоря, не блистали. Причем от лидеров они отстали намного, даже на очень много. С этой точки зрения мне повезло, что я являюсь казахстанским шахматистом - можно не беспокоиться за место в сборной. Хотя сейчас у меня не получается полностью сконцентрироваться на шахматах – есть другие дела, увлечения…  

О «звездной болезни» и самопиаре

- А с чем связано то, что наша молодежь медленно прогрессирует? 

- Во-первых, с ними некому работать – тренерские кадры на уровне перехода от детских к профессиональным шахматам очень слабые. А платить за уроки серьезным гроссмейстерам многие не в состоянии. Во-вторых, существует такой момент. Сейчас в шахматах появились детские чемпионаты по возрастным категориям: до 8 лет, до 10, до 12 и т.д. Занял 1-е или 2-е место в области – попадаешь на первенство Казахстана. Если там хорошо выступил – поедешь на чемпионат мира. И детей «натаскивают» на эти турниры. Мальчик (или девочка), переходя из одной возрастной категории в другую, только и делает, что непрестанно готовится к турнирам. А, кроме того, он и его родители должны отчитываться перед своим спорткомитетом: заняли такое-то место. Как следствие, в погоне за сиюминутными результатами на задний план отходит его развитие как шахматиста. Некому сказать: сделай паузу, займись серьезной работой над собой.

- Нет основательной, фундаментальной подготовки…

- Именно. Вот и на этом чемпионате страны самую сильную в творческом плане игру показали «старики» – Ринат Джумабаев, Ануар Исмагамбетов, я, Пётр Костенко. А молодые играли крайне сухо и трусовато. Конечно, мы учились на партиях Алехина и Каспарова, тогда как они учатся у компьютера. А у компьютера главное – не ошибиться. Если перевести на теннисный язык, то главное – попасть на противоположную сторону корта. Никаких выходов к сетке, укороченных ударов… Просто перекидывай  мяч и жди ошибки соперника. Но таких в мире очень много, и с подобным подходом к игре невозможно выделиться из общей массы. Уже в 15-16 лет выяснится, что такой шахматист, несмотря на вроде бы неплохие результаты, совершенно не умеет играть. А если ему скажешь это, он встанет в позу: «Да я же чемпион Астаны!». Ну, чемпион Астаны среди 12- или 14-летних – не бог весть что…

Многие молодые не умеют или не хотят работать над собой. Ведь у нас любой, кто мало-мальски научился играть, - уже «звезда». Его начинают возносить, пиарить сами же родители. Я тоже в свое время занимался самопиаром. Но важно понимать, что ты говоришь для прессы и что ты говоришь для себя. А они начинают верить в то, что говорят их родители и близкие! Многие боятся посмотреть правде в глаза.

А еще у нас даже дети, не говоря уже о их родителях, считают, что гораздо важнее попасть, допустим, на прием к акиму, чем подготовить какой-то дебютный вариант или позаниматься физкультурой. У меня на этой почве несколько лет назад даже случился  конфликт с Гулисхан. Я к ней очень хорошо отношусь, как тренер горжусь ее пятой победой на женском чемпионате Казахстана, но, что называется, из песни слов не выкинешь. Да и сама она, думаю, извлекла правильный урок.

В 2012 году Гулисхан была новоиспеченным гроссмейстером, к тому же красавица, и у нее появился небольшой, но исторический шанс попасть в «звездную» систему, вырваться из обоймы общих, открытых турниров с их «крысиными бегами». Ведь в шахматах как в шоу-бизнесе: в 20 лет человек интересен организаторам, в 25 – уже нет. В общем, ее пригласили на престижный турнир в Москву. Если займет первое или второе место – открываются хорошие перспективы в плане дальнейшей «раскрутки». Итак, мы готовимся, и в это же время ее позвали в Астану на Олимпийский бал с участием президента страны. Я говорю: «Никаких балов – давай в Москву». Она отвечает: «Родители мне сказали ехать на бал». После этого звонит (или пишет) в Москву и отказывается от участия в турнире. И все, больше ее не приглашали. Кстати, тот Олимпийский бал отменили из-за падения самолета…

О деньгах и отсутствии логики

- А насколько остро стоит в казахстанских шахматах денежная проблема?

- Конечно, с советскими временами не сравнить, но нельзя сказать, что ситуация сильно деградировала. Есть финансирование со стороны государства, да и федерация находит спонсоров, проводит турниры, поддерживает шахматистов. Члены национальной сборной получают стипендию и от Комитета по спорту, и от федерации. И на турнирах что-то зарабатывают. В общем, не сказать, что все так плохо. Например, в Китае шахматист моего уровня вряд ли имеет такие стипендии. Там финансирование иначе устроено – помогают в более раннем возрасте через систему спортивных интернатов.

Вообще, деньги – не главная проблема. Любому более или менее способному шахматисту облспорт или горспорт финансово поможет. Проблема в том, что у нас многие слишком рано начинают хотеть этих денег.

Есть еще одна серьезная проблема. При том, что в Казахстане часто делаются хорошие вещи, у нас отказываются следовать какой-то определенной логике. Например, женская сборная (те же Гулисхан, Динара, Жансая, Мадина и Гульмира) заняла 6-е место на Всемирной шахматной Олимпиаде 2014 года – сенсационный, неслыханный результат. Сохранить бы её, поддержать. Но вместо этого начались какие-то непонятные движения, и команду с ее тренерским штабом, по сути, разогнали. В результате - 37-е место на следующей Олимпиаде.

- А на международных коммерческих турнирах много можно заработать?

- В 1990-х Евгений Владимиров (казахстанский гроссмейстер, работал в штабе Гарри Каспарова во время его знаменитого противостояния с Анатолием Карповым – прим. авт.), Влад Ткачев, Павел Коцур, я много колесили по таким турнирам, проходившим в Европе, Азии. Ездили за свой счет, бились за призовые, чтобы окупить расходы на поездку и по возможности что-то заработать. А сегодня, по-моему, почти все наши шахматисты ездят за счет государства. И даже если не заработают ничего, все равно не будут в минусе. А можно еще призовые выиграть, хотя и небольшие. Чтобы поднимать серьезные деньги, надо играть на уровне мирового «топ-20». Первая двадцатка вообще очень хорошо живет.

Возвращаясь к Казахстану, хочу сказать, что быть в нашей стране шахматистом – это совсем неплохо. Мы, конечно, получаем не самые большие суммы, но во многих других странах не получали бы даже их. Ну, может, где-то в Эмиратах платили бы больше. А еще можно тренировать, давать уроки. Так что нам грех жаловаться.

О том, как попасть на Олимпийские игры

- Одно время велись разговоры о включении шахмат в олимпийскую программу. Правда, в последнее время они стихли. Но если бы это произошло, то развитие шахмат в Казахстане получило бы дополнительный импульс?

-  Конечно. Ведь всегда существовало деление на олимпийские и неолимпийские виды спорта, и к первым отношение всегда было особое. Не только для наших, но и для шахматистов из других стран это стало бы огромным стимулом. Даже я в свои 43 года бросил бы все другие дела и вернулся бы к активной игре (смеется). Правда, не совсем понятно, как это будет выглядеть на практике. Например, во Всемирной шахматной Олимпиаде только мужских команд участвует 160, и в каждой из них по пять спортсменов. А Олимпийские игры и без того переуплотнены. Значит, придется проводить отборочные турниры, и наша мужская сборная просто не сможет пройти через это сито. А вот женская имеет шанс попасть на Олимпиаду, если, например, будут допущены 10 команд. Но это пока чисто теоретические рассуждения.

- Если шахматы как вид спорта станут более зрелищными, то шансы на вхождение их в олимпийскую программу, возможно, возрастут. Насколько сегодня велик интерес к ним в мире?

- Как к зрелищу интерес не очень большой. Есть серьезная проблема с контролем времени. Возьмите футбол, баскетбол, хоккей: игра длится полтора-два часа с перерывами, даже с остановками. А в шахматах, если брать классический контроль времени, каждая партия длится четыре часа. Ясно, что для повышения зрелищности надо сократить ее продолжительность хотя бы вдвое. Но шахматисты – народ очень консервативный, они говорят, что это не просто игра, а искусство, что нужно делать лучшие ходы, что сокращение контроля времени негативно скажется на качестве игры. Или вот здесь на чемпионате Казахстана мы играли 11 дней. Да и почти везде так играют: по одной партии в день. Но ведь можно было бы ужать чемпионат в шесть дней, при этом каждый участник будет проводить по две партии ежедневно. Нет, говорят, устанем играть в таком темпе. Как будто не устают играть на протяжении 11 дней.

И еще. Шахматы – это не футбол, где любой может понять, гол это или не гол, был пенальти или нет. Здесь аудитория особая. Но даже шахматная аудитория с гораздо большим интересом может следить за турнирами по рапиду или блицу (так называемые быстрые и молниеносные шахматы – прим. авт.), чем за «классическими»…