В воскресенье, 1 мая, многие казахстанцы следили за событиями в Кызылорде. Там впервые с момента начала акций протеста, вызванных изменениями, которые были внесены в Земельный кодекс РК, правоохранители применили элементы силового воздействия на участников несанк­ционированного митинга. К счастью, обошлось без серьезных последствий, но случившееся высветило ряд моментов, которые нельзя оставлять без внимания.

Такие разные митинги

Мнения самих кызылординцев относительно того, что произошло на площади, а затем в районе "старого базара", куда полицейские оттеснили протестующих, расходятся. И все же превалирует позиция, которую можно сформулировать в нескольких предложениях. Да, эти люди как полноправные граждане страны имели право выразить собственное отношение к "земельному вопросу". Но, во-первых, сложилось впечатление, что они сами не знали, зачем пришли на площадь, поскольку так и не смогли внятно изложить свои требования. А во-вторых, часть их вела себя неадекватно, провоцируя силовиков на ответные действия.

Поэтому те жители города, с которыми автор этих строк общался по телефону и в "Фейсбуке", в большинстве своем, мягко говоря, не одобрили поведение участников акции протеста. По их словам, Кызылорда в этом плане сильно проиграла Атырау, где люди, собравшиеся на митинг неделей раньше, проявили и организованность, и большее понимание сути проблемы. Иначе говоря, если атырауцы вышли на площадь осознанно и с искренним желанием донести до власти свои тревоги, то кызылординские "протестанты" решили просто пошуметь и привлечь к себе внимание.

Еще одна существенная разница между митингами в Атырау и в Кызылорде - это поведение глав регионов. Как известно, Нурлан Ногаев не стал перекладывать ответственность на подчиненных и сам приехал на площадь, чтобы поговорить с людьми. Судя по его виду, он даже не успел переодеться (дело было в воскресенье). Возможно, Ногаев не смог никого переубедить, но сам тот факт, что он вышел к митингующим и продемонстрировал готовность к диалогу, думается, сыграл свою роль в снятии напряженности и мирном завершении акции протеста.

Тут необходимо иметь в виду очень важное обстоятельство. В областях, особенно с преиму­ще­ствен­но казахским населением (к которым относятся и Атырауская, и тем более Кызылординская), пусть не все, но многие жители воспринимают акима как полновластного хозяина региона, как мест­ного "хана" или "царя". А всех остальных чиновников, включая даже входящих в его ближний круг, - лишь как "придворных", которых "царь" в любой момент может убрать. Ну и ни для кого не секрет, что за последние два десятилетия во многих областях сформировалось что-то очень похожее на культ личности акима. И с учетом этих обстоятельств глава региона в подобных взрывоопасных ситуациях обязан сам вести диалог с народом.

Подорванная репутация

Теперь посмотрим, как повел себя Крымбек Кушербаев. В отличие от своего атырауского коллеги, он имеет гораздо больший стаж руководящей работы в госорганах и даже считается политическим "тяжеловесом". За его плечами горький опыт Жанаозена, который должен был научить многому. Во вверенной ему области главным работодателем и налогоплательщиком является китайская компания "Петро Казахстан Кумколь Ресорсиз", отношение к которой в Кызылорде, мягко говоря, неоднозначное. А, как известно, боязнь китайской экспансии - один из главных побудительных мотивов акций протеста, начавшихся с Атырау.

Поэтому следовало ожидать, что Кушербаев (кстати, в свое время получивший степень доктора политических наук, то есть ко всему прочему еще и научно подкованный в этом плане аким) будет денно и нощно находиться в состоянии повышенной "боевой готовности".

После митинга в Атырау и памятного выступления президента страны, призвавшего к проведению разъяснительной работы среди населения, Кушербаев 29 апреля встретился с группой общественных активистов и блогеров. Однако, судя по имеющейся информации, эта встреча была организована в спешке, в ней участвовал ограниченный круг лиц, большинство которых трудно отнести к протестному электорату. Она будто и затевалась лишь для того, чтобы отчитаться наверх: мол, разъяснительная работа проведена…

Впрочем, даже если бы было иначе, аким не имел права считать свою миссию на этом выполненной и расслабляться. Тем более что в городе появились слухи о возможном не­санк­ционированном митинге: якобы через соцсети и мобильные приложения распространялись соответствующие призывы, а полиция начала получать необходимые инструкции.

1 мая в 10.00 Кушербаев выступил перед горожанами, которые пришли на площадь отметить День единства народа Казахстана. Протестующие появились уже позже, когда шел праздничный концерт. Некоторых из них затем пригласили для беседы в расположенное рядом здание Казахского музыкально-драматического театра. От местной власти на эту встречу были делегированы заместитель акима области, секретарь областного маслихата и председатель филиала партии "Нур Отан". Почему не пришел глава региона - ответить на этот вопрос, наверное, сможет только сам Кушербаев. Но факт остается фактом: в отличие от Ногаева, он перепоручил "разрулить" ситуацию своим подчиненным.

Какими бы мотивами Крымбек Елеуович ни руководствовался в тот момент (занятость "более важными" делами, нежелание связываться с митингующими, страх или что-то другое), он серьезно подорвал свою репутацию в глазах даже тех кызылординцев, которые ранее с пеной у рта доказывали, что это лучший аким в истории области.

Правда, назавтра в городе стала распространяться версия, будто бы сразу после выступления на площади с поздравительной речью Кушербаев куда-то улетел. Можно предположить, что эта вер­сия была запущена с целью как-то реабилитировать его в глазах населения. Но даже если допустить, что аким 1 мая действительно покинул пределы области, то это тоже показывает его в не самом выгодном свете: либо он не знал, что происходит на вверенной ему территории, либо знал, но не придал значения. Когда-то это называли политической близорукостью.

Уважать народ и не бояться его…

Наверное, не нужно никому объяснять, что именно в такие моменты проявляется суть руководителя-политика, становится ясным, истинный он лидер или нет. Еще с советских времен известен случай, когда первый секретарь ЦК Компартии Грузии и будущий президент этой республики Эду­ард Шеварднадзе вышел к толпе абхазцев, собравшихся на футбольном стадионе в Гаграх и требовавших повышения статуса своего языка.

Эта история заслуживает того, чтобы привести отрывок из воспоминаний журналиста Мэлора Стуруа:

"Органы безопасности советовали Шеварднадзе не идти на сход в пасть разъяренной толпе, а встретиться с ее "представителями" в одном из санаториев. Он отверг это предложение и настоял на своем - пойти на сход одному в сопровождении лишь одного же телохранителя и меня, видимо, в качестве летописца. И вот наша тройка вышла на поле. Толпа немедленно окружила нас. В ее перед­них рядах были старухи в черном с портретами своих детей, убитых еще при Берии, и старики в черкесках. Их руки грозно лежали на кинжалах. Я неотступно шел за Шеварднадзе и неотрывно глядел на него. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он целовал руки старухам, а стариков целовал в грудь. Я уже не помню, что он говорил им. Помню лишь, что говорил он горячо и без остановки. Сначала его перебивали враждебными выкриками. Затем толпа замолкла, превратившись в слух. А затем послышались одобрительные восклицания. Дело было сделано. Матч выигран. Или хотя бы сведен к ничьей, что тоже было успехом".

А в заключение журналист пишет: "Он умел управлять народом, потому что умел разговаривать с ним, потому что он уважал народ, а не боялся его".

Уважать народ и не бояться его - вот золотое правило для каждого политика, для любого, кому доверена власть. Это те слова, которые следовало бы крупными буквами выбить на стенах всех правительственных и акиматовских кабинетов. Но следуют ли наши высокопоставленные чиновники этой заповеди?

Взять того же Кушербаева. Кызылординцы рассказывают, что даже во время посещения им объектов в черте города полицейские перекрывают близлежащие улицы, а в районы он ездит обязательно в сопровождении эскорта с "мигалками". Спрашивается, к чему такие меры безопасности?  Или вот недавний случай. В Доме дружбы (здание бывшего кинотеатра имени Алтынсарина) проходила встреча с командой "Кайсар", приуроченная к началу футбольного сезона. Всех болельщиков, журна­листов, гостей пускали в зал с бокового входа, и лишь Кушербаев со своей свитой прошел через парадный, по заранее приготовленному для него красному ковру. И подобных примеров можно привести немало.

В этой связи хотелось бы напомнить Крымбеку Елеуовичу, что один из его предшественников на посту руководителя области - Еркин Ауельбеков (первый секретарь Кызылординского обкома партии в 1985-89 годах) ходил на работу пешком безо всякого сопровождения, а по районам ездил без эскорта и "мигалок". Вот он уважал народ, а народ в ответ - его. Соответственно, когда человека уважают, ему некого и нечего бояться.

…Несколько месяцев назад Кушербаев, встречаясь в Кызылорде с руководителями местных госорганов, находящихся в подчинении республиканских министерств и ведомств, произнес фразу, которую затем процитировали едва ли не все казахстанские СМИ. Многие из них тогда вознесли Крымбека Елеуовича до небес: вот, мол, настоящий аким-государственник, пример всем остальным. А звучала фраза так: "Хотелось бы еще раз напомнить, уважаемые госслужащие, что мы и есть слуги народа. А иногда мы себя чувствуем, как будто мы хозяева народа. Нас наняли. Не забывайте это!"

Очень правильные сло­ва, которые акиму Кызылординской области, впрочем, следовало бы произнести, глядя в зеркало - на свое отражение…