Домашнее насилие в Казахстане не поддается статистике, поскольку его жертвы редко обращаются в правоохранительные органы и кризисные центры. Разве что в крайне опасных ситуациях. Но даже по количеству зарегистрированных фактов можно сделать вывод, что эта проблема приобрела острейший характер и стала реальной угрозой национальной безопасности.
По официальным данным, на преступления в отношении женщин в 2017 году пришлось 38% всех преступлений в стране. Особенно они распространены в сельской местности и в южных регионах страны, где каждая вторая женщина регулярно подвергается насилию в той или иной форме. При этом как минимум половина из них никогда не сообщали властям об этих фактах. Причинами тому являются материальная зависимость от супругов и родственников, а также общественное порицание, направленное против самих жертв.
- Кроме того, в сельской местности женщинам и девочкам предоставляется мало помощи в случаях сексуального или другого насилия. Жертвы часто остаются без защиты, а правонарушители редко наказываются. То есть действующее законодательство не предусматривает уголовного наказания за бытовое насилие, правоохранительная система не поощряет обращения женщин, а социальные нормы делают насилие более приемлемым, чем связанные стигмы, - констатируют эксперты AERC (Центр исследований прикладной экономики ), которые на днях обнародовали исследование о домашнем насилии в отношении сельских женщин Казахстана.
По их словам, в стране действуют всего 28 кризисных центров для женщин, из которых 17 – с приютами. А это крайне мало, учитывая, что сотни тысяч женщин ежегодно становятся жертвами насилия. При этом зачастую единственный в регионе кризисный центр находится в областном центре или городе республиканского значения и, следовательно, не доступен большинству сельских жительниц.
Еще более серьезное препятствие - это сельские отделения полиции, которые делают обращение женщин практически невозможным. Как отмечают специалисты AERC, местные стражи порядка весьма неохотно берутся за подобные дела и стараются всячески убедить пострадавших отказаться от заявления либо примириться. К тому же в сельских отделениях полиции отсутствуют комнаты для женщин и детей, что усложняет процесс, поскольку жертвам сложно говорить о насилии над собой и семейных проблемах в общем помещении в присутствии большого числа людей, многие из которых являются знакомыми. Опросы показали, что основной стратегией выживания в таких случаях является помощь со стороны соседей и родственников (обычно в виде временного убежища).
- Насилие чаще встречается в семьях с высокой степенью контролирующего поведения мужчин, которое проявляется на базе беззащитности или уязвимости женщин и детей. Это создает необходимость вмешательства общества и государства. Считается, что искоренение гендерного неравноправия, в том числе путем улучшения экономических возможностей для женщин на селе, приведет к изменению властных отношений внутри домохозяйств. К примеру, жена может уйти от мужа-алкоголика, зная, что в состоянии обеспечить себя и детей. В результате такой политики будет снижаться уровень домашнего насилия, повышаться здоровье и благополучие женщин и детей, - считают эксперты.
Как говорится в отчете, существует положительная корреляция: более уверенные в себе женщины, которые имеют свой бизнес или надежный источник дохода, проживают в благополучных семьях и говорят о неприемлемости насилия в семье. В то же время домохозяйки или самозанятые, испытывающие сложное финансовое положение, чаще подвергаются насилию и даже в некоторых ситуациях оправдывают его. Следовательно, низкий уровень образования, гендерные стереотипы и экономическая зависимость выступают главными причинами бытового насилия. Дети из таких семей, как правило, не имеют возможности получить хорошее образование, стать успешными в экономическом отношении, и в итоге воспроизводят модели поведения родителей.
В рамках своего исследования AERC при финансовой поддержке Фонда Сорос-Казахстан провел опрос 1424 жительниц села. Сразу следует отметить, что для многих респонденток вопрос домашнего насилия оказался довольно чувствительным, и это осложняло выявление реальной картины. Но, с другой стороны, такое поведение говорило как раз таки о том, что данная проблема весьма распространена.
Итак, около 64% опрошенных женщин отметили, что среди их знакомых нет семей, где супруги применяют физическую силу. Предполагается, что оставшиеся 36% либо сами имеют такой опыт, либо слышали о нем от других. При этом лишь 3% женщин признались, что являются жертвами бытового насилия, и 17% рассказали о подобных фактах в семьях их знакомых. Около 16% респонденток вообще отказались от ответа на этот вопрос, выбрав варианты «не хочу отвечать» или «затрудняюсь ответить».
Интересно, что при ответе на вопрос о том, какой стратегии поведения женщина придерживается в случае жестокого обращения мужа, доля респонденток, лично сталкивавшихся с насилием, оказалась выше и составила уже 6,9%. Причем большая часть из них, как правило, не обращается за помощью. Каждая пятая опрошенная, подвергшаяся домашнему насилию и не сообщившая об этом, считает, что иногда виновата и сама женщина.
Только 2% опрошенных заявили, что они подвергались домашнему насилию и обращались за помощью. Чаще всего они шли к своим родным, в полицию, к родственникам мужа. В общественные организации, кризисные центры обращались только 1,8% жертв домашнего насилия, пытавшихся решить свою проблему.
8% сельских женщин сообщили, что не сталкивались с домашним насилием, но если с ними случится подобное, то готовы обратиться за помощью. Респондентки глубинных интервью отмечают, что молодые женщины реже готовы мириться с домашним насилием и в таких ситуациях с наибольшей вероятностью обратятся за помощью в соответствующие органы.
В ходе исследования также была проанализирована взаимосвязь бытого насилия и социально-демографических характеристик: возраст, национальность, уровень образования, количество членов семьи и несовершеннолетних детей. В результате выяснилось, что распространенность домашнего насилия заметно выше среди казахских женщин по сравнению с представительницами других национальностей (на 5,1%). В то время как каждая третья русская женщина, пережившая избиение мужем, обращается за помощью, среди казашек доля обращавшихся составляет лишь 25%. Кроме того, каждая пятая казашка отказывалась или затруднялась отвечать на вопросы касательно данной темы.
Другим важным социологическим фактором в определении группы риска домашнего насилия является материальное благосостояние семьи. Полученные данные еще раз доказали, что менее благополучные семьи чаще сталкиваются с насилием в семье и реже обращаются за помощью. Женщины из семей с нехваткой средств даже на питание в два раза чаще отказывались давать ответ на этот вопрос по сравнению с женщинами, не испытывающими финансовые трудности.
Выяснилось также, что люди, подвергающиеся насилию, имеют менее оптимистичные взгляды на жизнь. Всего лишь 28,6% таких женщин отметили, что удовлетворены своей жизнью, в то время как среди не подвергнутых насилию женщин доля полностью довольных качеством жизни заметно выше и составляет 42,2%.
Согласно результатам дисперсионного теста, в регрессионную модель были включены такие факторы как вид деятельности, наличие хобби, семейный статус и национальность. Остальные факторы оказались статистически не значимыми. Отсюда следует, что бытовое насилие не связано с возрастом и уровнем образования женщины, материальным состоянием и видом заработка семьи. Несмотря на то, что частотные таблицы показали, что бытовое насилие чаще встречается в южном и западном регионах, этот фактор так же оказался недостаточно значимым.
В результате проведенного регрессионного анализа было обнаружено, что женщины, работающие в бюджетных организациях, самозанятые и временно безработные чаще подвергаются насилию. Напротив, студентки, работницы частной сферы, домохозяйки и женщины, не работающие по причине инвалидности, реже сталкиваются с этим.
Было также выявлено, что наличие бытового насилия зависит от семейного статуса женщины. К примеру, незамужние на 8% реже подвергаются насилию по сравнению с вдовами, а среди разведенных эта вероятность выше на 11,4%.
Фото Le Parisien
